Его молчание было нелегко переносить. Вале казалось, что Бессмертный в обиде на нее за что-то или, может, просто стыдится своего положения, но она не показывала виду, была приветлива, заботлива и в то же время требовательна. И странно: Бессмертный слушался ее, как ребенок, покорно, без капризов и упреков выполнял все ее приказы.
На шестьдесят второй день он впервые встал на ноги. Осторожно, опираясь на Валино плечо, сделал два шага и остановился, словно опасаясь, что тонкая кожа от неосторожного движения может не выдержать и разъехаться «по швам». Еще два шага... Бессмертный с волнением вглядывался в маленькое оконце, сквозь которое скупо цедился свет. Было утро, солнечное, тихое. Замер лес в ожидании весны, которая уже стучалась первыми каплями талого снега в мерзлую грудь земли, пробуждая ее от долгого сна. Начинался март, день прибывал на глазах.
Бессмертный давно тосковал по воле, рвался к делу, без которого он считал свою жизнь напрасной.
В тайне от всех он занимался гимнастикой, по комплексу, им самим разработанному. Еще когда-то в школе он вычитал, что больной человек, который не может пошевелиться, согнуть или разогнуть руку, мысленно может заставить эту руку сгибаться, поднимать тяжести — одним словом, быть в движении, работать.
Сначала, когда он действительно не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, Бессмертный в мыслях выполнял сложный комплекс вольных упражнений, тренируя только дыхание.
Потом, когда кожа понемногу начала стягиваться, он уже тренировал пальцы ног и рук.
А отряд без него действовал, жил, рос, набирал новые силы. Харитоненко, Школьник, дядька Михаль, которым тогда удалось уцелеть, избежать расправы карателей, заменили своего командира, и он радовался за них, даже завидовал...
Но главное, осталась Валя, и только потому остался в живых и он, Саша Нечай, по кличке Бессмертный. Ему не хотелось говорить громких слов о том, что благодаря Вале он живет и теперь вот встал на ноги. Это он понимал и знал лучше, чем кто-либо, даже чем Валя.
Валя была для Бессмертного всем — сестрой, другом, помощником. Ее рассудительное слово прогоняло его тяжкие думы, прикосновение мягкой горячей руки успокаивало боль, и Бессмертный уже скучал и начинал нервничать в те короткие минуты, когда ему приходилось оставаться одному. С каждым днем он убеждался, что она — не только друг, помощник, но и любимый человек.
Перед самой войной, когда он работал трактористом в МТС, ему еще не хотелось думать о семейной жизни, и его мало интересовали девушки. Если и случалось встречаться с девушкой, то он никогда не относился к этому серьезно, ничего не обещал и не подавал никаких надежд. Он чего-то ждал, искал, а чего — и сам не знал. И в сердце его постепенно накапливалась тоска, тоска по любви.
Шло время, а любовь все не приходила.
И вот теперь, когда он, Бессмертный, стал инвалидом, именно теперь, словно назло, жизнь поставила на его пути такую милую, такую чуткую и умную девушку.
Бессмертного мучило одно: сказать ли Вале о своем чувстве? А что, если она, из жалости к нему, не любя, ответит «люблю»?
В обычной жизни Бессмертный был довольно самоуверенным человеком, все ему давалось легко, он был напорист и никогда не терял самообладания в случае неудачи. Был тяговитый, как трактор, с которого он не слезал ровно пять лет. Но любовь — это другое... Это часть жизни, часть самая глубокая, скрытая от всех, неизученная, самая деликатная и тонкая. Бессмертный считал, что здесь неуместны нажим, использование своего преимущества и силы. Любовь — та заветная частичка человеческой души, где обе стороны имеют равные права. Он склонен был даже отдать женщине право делать выбор. Однако когда он думал о себе и Вале, его аксиомы теряли всякую силу. Жалость и любовь несовместимы, понимал он. Но как отделить одно от другого здесь, в этом клубке, который так туго завязан жизнью, что не найти концов? Бессмертный начинал искать то, что он называл жалостью, в отношениях Вали к себе... Да, это была жалость, самопожертвование, чуткость — называй как хочешь — с того момента, когда он выскочил из огня и упал в снег. Валя отдавала ему всю душу. Чем он отплатит ей за это?..
А может, не только жалость руководила ею...
Но как она может любить его теперь? Это невозможно! Нет! Нет! Он безобразен, страшен...
И тут он решает ничего не говорить Вале. Просто поблагодарить и распрощаться навсегда.
...Валя стояла рядом. Она уже давно заметила, что Саша переменился к ней, особенно в последние дни, стал задумчив, молчалив. Кроме коротких отрывистых ответов «не хочу», «не надо», Валя ничего от него не слышала, и это начинало ее беспокоить. Она чувствовала, что причина кроется в ней самой. Но что она сделала, в чем она виновата?