Шарлотта увлеченно водила пальцами по воде и следила за своими манипуляциями, и вдруг боковым зрением она уловила движение в отдаленной комнате. Вначале ей показалось, что в спальню вернулся Томас, и это придало секундное облегчение, но позже она рассмотрела во мраке отделившийся женский силуэт, выглянувший из-за стены и в то же мгновение укрывшийся назад.
“Может показалось? - подумала Шарлотта, вновь пристально приглядевшись в комнату, но так ничего и не уловив более.” Вывод был один - определенно почудилось. Но все-таки девушка решила покинуть ванну и осторожно вступилась мокрыми ногами на скользкий пол. Накинув на плечи легкую шаль, девушка принялась спускать воду. За её шумом она не услышала, как нечто приближалось к ней со спины, оно хромыми шагами пересекло расстояние от спальни до дверей ванны, и вскоре окровавленный силуэт отделился от темноты и вновь скрылся в ней. Издав мучительные вздохи, словно захлебываясь в собственном дыхании, оно медленно начало протягивать кровавую кисть, лишенную одного из пальцев, прямо к Шарлотте, но в воцарившейся тишине девушка, почувствовав чье-то присутствие, резко обернулась, однако… снова ничего не увидела.
Списывая все эти странности на собственное воображение, девушка все же посмотрела в блуждающую темноту комнат и каждую секунду ждала, что появится Томас, и все её сомнения в ту же секунду растают, но вместо этого со звонким лаем из комнаты выбежала собачонка Люсиль по кличке Чарли. В своей пасти маленький и шустрый папийон нес красный мячик, весело виляя хвостом.
-Малыш! Хочешь поиграть? Ну давай, - Шарлотта присела и, схватив мячик бросила его во мрак комнат, куда щенок с энтузиазмом направился. Он принес любимую игрушку меньше чем через минуту и с радостью и ожиданием вернул его Шарлотте.
-Какой хороший мальчик. Лови! - она снова кинула мяч, и щенок опять исчез во тьме и на этот раз задержался там чуть дольше. Шарлотту удивил тот факт, что питомец Люсиль оказался куда более дружелюбнее своей хозяйки, хотя существует суждение, что собаки похожи на своих владельцев. Может быть, все эти сомнения возникают лишь оттого, что Люсиль ещё так мало знакома ей?.. Возможно, так, а возможно…
Наконец собачонка вернулась, но уже без мячика. Он печально прыгал вокруг девушки, и та с сожалением сказала:
-Ну что, потерял? - Шарлотта пригладила его пушистую шерстку, стараясь показать, что она не расстроена. Внезапно из темноты комнат выкатился тот самый мячик и угодил прямо в руки к Шарлотте. Что-то в её груди вздрогнуло, а воздух словно застрял в легких. Девушка, сжав в руках игрушку, сделала шаг в комнату, и до её слуха долетело чужое рваное дыхание, но она никого не увидела, и шорох и вздохи через секунду исчезли и больше не появлялись.
В уютной спальне мерцают свечи, в камине трещат поленья и огонь танцует свой замысловатый танец под музыку тишины. Шарлотта сидит на диванчике и распускает густой шелк волос, освобождая пряди от гребня. Она уже успела переодеться в ночное платье, чей подол стелился до самого пола. В эти мгновения она совершенно забыла о холоде, забыла о страхе, когда рядом с ней находился Томас. Подав в её руки горячую чашку чая, он присел рядом, не переставая любоваться её изумительным личиком в полумраке комнаты, который создавал интимную обстановку и усиливал желание скорее отдаться страсти. Делая маленькие глотки сладкого напитка, Шарлотта боялась лишний раз взглянуть на Томаса, ей было неловко, боязно, однако, когда глаза их все же встречались, девушка хорошо ощущала, как краска разливается по её лицу и оно почти пылает. В темноте, в окружении этих древних стен, в объятиях ночного мрака, супруг казался ей загадочнее прежнего, так красиво тень свечи выделяла его острые скулы, тонкие, подрагивающие в улыбке губы, в прекрасных глазах сияло пламя, оно было таким же нежным, какими бывают лепестки роз, оно не предвещало никакой опасности, кроме упоительных и убийственных ласк.
-Ты чем-то расстроена, Шарлотта? - вдруг спросил Томас, накрыв её ладонь своей.
-Нет, ни в коем случае. Просто… мне кажется, что за мной постоянно кто-то наблюдает. То ли это сами стены издают посторонние звуки и испускают тени. Происходит что-то странное, - она улыбнулась собственным предположениям, запутавшись в них.
-Дорогая, ты просто переволновалась. Столько всего произошло с тобой за последнее время, вначале стресс из-за потери близкого человека, долгий траур, свадьба, переезд… Тебе просто нужно хорошенько отдохнуть, привыкнуть к новому дому. А что касается живых стен… Аллердейл Холл простоял не одно столетие, может быть, стены действительно за долгое время наполнились… жизнью. -Слова Шарпа звучали немного пугающе, и он понимал, насколько двусмысленно он преподнес их супруге, однако девушка лишь теснее прижалась к мужу, сжав ладонью ткань его рубашки.
Его пальцы коснулись её подбородка и слегка приподняли личико, чтобы вновь увидеть её взгляд, в котором словно бушует бездна раздольного синего океана. Несколько секунд, дыхание замерло в груди, и их губы сомкнулись.
Он целовал её вначале нежно, как в самый первый раз, будто давая ей постепенно привыкнуть к его ласке, что с каждой секундой приобретала все большую настойчивость. Шарлотта обняла супруга за плечи, сдаваясь его напору и предоставляя ему полную свободу действий. Его поцелуй вскружил ей голову - настолько сладок он был, настолько приятен, что никогда бы в жизни она не хотела его прерывать. Его пальцы запутались в её светлых длинных кудрях, рассыпанных по спине, а она же скромно и нерешительно тянула ткань его тонкой рубашки и пыталась дрожащими руками отыскать пуговицы. Плавно его губы переходили на её шею, их горячее дыхание наполняло комнату, и в некогда холодной спальне становилось все жарче.
Шарлотта пропустила тот момент, когда сильные руки Томаса Шарпа подняли её, а затем опустили на прохладную постель. Её тело оказалось прижато им, губы все ещё исследовали шею, а руки нетерпеливо комкали длинный подол ночного платья, задирая его вверх, тем самым открывая вид озорному взору на великолепные стройные ножки девушки. Тем временем сама Шарлотта, не без помощи Томаса, сумела освободить его от легкой рубашки и наконец смогла ухватиться за его оголенную спину, прижав супруга к себе ещё теснее и вновь отдаваясь во власть его умелых губ.
Покрыв поцелуями лицо супруги, Томас опускался все ниже, горячие руки гладили её податливое, дрожащее тело, он видел, как её грудь вздымалась от частого дыхания, и был доволен её реакцией на свои действия. Вновь он принялся за длинный подол платья, на этот раз поднимая до самой талии, едва не разорвав тонкую ткань, оголяя те сладкие и девственные участки совсем юного тела, где её никогда не касался мужчина.
Инстинктивно девушка чуть приподняла ноги, когда горячие пальцы Томаса коснулись её, и тот, не упуская момента, тут же раздвинул их, закидывая левую ногу к себе на плечо, а правую же принялся жадно целовать, поднимаясь все выше, к бедру. Он слегка покусывал мягкую кожу, однако стараясь не причинять супруге лишней боли, наконец его губы застыли на внутренней стороне её бедра, и Шарлотта, все это время громко дыша и комкая пальцами простыню, замерла в ожидании. Сердце в её груди точно грозилось выпрыгнуть - до того сильно билось оно о грудную клетку, не жалея своих сил. Она все ещё ощущала, как едва ощутимые поцелуи Томаса бегут по её коже, подбираясь все ближе желанному распустившемуся цветку. И как только губы его сомкнулись на мягких складочках, девушка затрепетала и не смогла сдержать стона. Она впервые ощущала ласки мужчины, которые казались ей столько же странными, сколько до головокружения приятными. Все внутри неё сотрясалось от этих ощущений, залитое краской лицо девушка вначале прикрывала руками, но когда мужчина проявил настойчивость в своих действиях и слегка усилил хватку на её бедрах, руки девушки вновь упали и скомкали простыню. Она извивалась насколько могла, от нестерпимого удовольствия прикрывала красивые глаза и металась по взмокшим подушкам. Томас ублажал супругу ленивыми ласками, дарил их ей и наполнял её этими невероятными ощущениями, а самое главное, что и ему самому не хотелось отрываться не на миг от девственного лона супруги, но куда больше он желал заполнить её, наконец оказаться в тесной обители и услышать её крик боли и наслаждения.