-Ты очень красива, - произнес баронет, проведя по её розовой щеке ладонью, стирая каплю от растаявшей снежинки, которая напоминала собою слезу. Одарив её сладкие губы поцелуем, он прижал жену к себе.
Наконец они добрались до шумного города, где кипела жизнь. Шарлотта уже и забыла, какова она за пределами пустынных полей Камберленда, и была рада окунуться в эту суету городских будней, увидеть живые и улыбчивые лица людей, симпатичные домишки, играющих и радующихся снегу детей. Не так давно все это было у неё на виду, и, наверно, она многое не замечала, но сейчас, проживая на самой окраине, где нет ни одного соседнего дома, она поняла, насколько все же необходимо человеку общество, насколько помогает оно ощутить себя живым. О возвращении в стены Аллердейл Холла она боялась даже думать…
С Томасом они посетили несколько магазинов и даже посидели в пабе. Девушка пристально наблюдала за своим мужем и видела этот блеск в его глазах, эти резкие изменения и некую раскрепощенность. Он словно освободился от невидимых оков, которые каждый раз неизбежно сковывают его в стенах поместья, которые тяжелой ношей висят на его теле и безжалостно мучают. Аллердейл Холл - настоящий плен для них, но из чувства долга и уважения - так думала Шарлотта - они не могут его бросить. Что ж, значит, этот период жизни нужно просто пережить и надеяться на изменения, ведь все, чем только могла она помочь горячо любимому мужу, она уже почти сделала, осталось лишь подписать документы, присланные поверенным из Бостона.
Вечер приближался - об этом сообщало потускневшее небо, с которого все ещё сыпал снег. Томас и Шарлотта направлялись к экипажу, как вдруг сзади девушку окликнул знакомый голос. Обернувшись, муж и жена в ту же секунду признали в прохожем Алана МакМайкла, облаченного в длинное коричневое пальто с поднятым воротом, которое практически закрывало половину его лица. Его шляпу с узкими краями замело снегом, собственно как и все остальное из его одеяния, в руках он, как обычно, держал чемоданчик, с которым, похоже никогда не расставался - так требовала его профессия.
-Алан? Неужели это вы? - Шарлотта не могла поверить своим глазам. В сгущающихся сумерках она действительно видела улыбающееся лицо Алана, который смотрел на неё так бесхитростно, добродушно и легко. Дуновение из прошлого словно вдохнуло в неё глоток настроения и пролило свет на её печаль оттого, что они не могут остаться в городе навсегда.
-Шарлотта! Вы ли это! - молодой человек не смог удержаться, чтобы не обнять её.
-Добрый вечер, мистер МакМайкл. Неожиданно для нас видеть вас здесь, - несколько серьезно отозвался Томас, пожимая руку мужчине, как только тот освободил из своих объятий его жену.
-Рад встречи, сэр Шарп. Для меня это не менее неожиданно, но от этого ещё более радостно, - последние слова Алан полностью обратил к Шарлотте, которая, смущенно улыбаясь, удерживала мужа под руку.
-Как вы оказались здесь? Я думала, что вы сейчас покоряете Лондон, - сказала девушка с веселой улыбкой.
-Я объездил почти всю Англию, Шарлотта, но постоянно живу в Лондоне.
-Как вам Англия, мистер МакМайкл? Уже освоились здесь? - в голосе баронета слышалась усмешка и напряженность. Томас вдруг заметил за собой, что… ревнует?
-Вполне. Это великолепная страна, сэр, - мужчина удостоил баронета мимолетным вежливым взглядом, а после снова устремил его на Шарлотту. - Не могу поверить, что вижу вас! Как вы поживаете? -Вопрос вновь был больше обращен к Шарлотте, Алан вдруг уловил эту мигом погасшую улыбку, этот растерянный взгляд, а после лицо её приобрело натянутую радость, и ответ, что все в полном порядке, прозвучал несколько наигранно.
-Может быть мы посидим где-нибудь? - предложил доктор, заметив что-то неладное в Шарлотте, но стараясь не подавать виду, что умеет читать по глазам её настроение, даже если те выглядят счастливо, пряча под собою невыносимую печаль.
Шарлотта хотела ответить Алану, но муж намеренно опередил её:
-Сожалею, мистер МакМайкл, но нам уже пора. Мы живем за городом, и должны поторопиться, пока снег окончательно не замел дороги.
-Да, Алан, к несчастью, мы встретились в столь неподходящее время. Мы должны возвращаться… - с сожалением опомнилась Шарлотта, поддержав Томаса. -Думаю, мы видимся с вами не в последний раз, - тут же дополнила она, и Алан сохранил надежду на это, а вместе с ней сохранил и воспоминания о глубокой печали девушки, что насторожила его.
-Доброго вечера, - пожелал Шарп, улыбнувшись будто через силу.
-До свиданья, Алан. Удачи вам, - девушка успела лишь бросить кроткий взгляд на старого друга, когда Томас, пожав ему руку на прощание, повел жену к экипажу. Украдкой Шарлотта позволила себе обернуться, и Алан снова заметил этот полный тоски взгляд с жаждой о чем-то сказать. Однако она почти в безмолвии была вынуждена уйти, оставив лишь след своей нелегкой замужней жизни, о которой не могла поведать.
Они вернулись домой поздней ночью, как и говорил Томас. Метель к этому времени разошлась не на шутку, последние мили до поместья дались очень трудно, бедная лошадь дико устала и запыхалась, колеса экипажа застревали в сугробах, и если бы не выносливость животного, то пришлось бы добираться собственными силами.
Ветер и страшная пурга на пару завывали печальные холодные песни, почти как волки воют на яркую луну средь ночи. И от этого леденящего воя кровь стыла в жилах Шарлотты, когда они сходили с экипажа и наконец скрылись в доме, где было ещё холоднее, чем на улице, а снег уже успел укрыть собою углы, залетая через входную дверь и проломанную крышу. И хотя в парадном холле горел теплый свет, он нисколько не согрел Шарлотту и не придал даже толику уюта, которого так жаждала девушка. Оказавшись внутри, она почувствовала, как в нос врезался резкий запах глины, отчего голова закружилась, перед глазами вдруг все поплыло, будто комната вращалась вокруг неё и не могла никак остановиться. Сделав шаг, Шарлотта едва не упала, удержавшись за перила лестницы. В ту же секунду Шарп пришел ей на помощь.
-Шарлотта, что с тобой? - Томас позволил девушке упасть в его объятия, а она все никак не могла прийти в себя. Её бил озноб, и такое состояние до ужаса напугало её. Нет, она просто не может заболеть, сейчас не время для этого, ведь ещё столько предстоит сделать! Но здесь так холодно, так неумолимо холодно…
-Я не знаю… - она мотнула головой и заставила себя удержаться на ногах. Помутнение начало рассеиваться, головокружение постепенно прекратилось, но она все ещё чувствовала поддержку в виде крепких рук мужа. Ей стало тепло, гораздо теплее по сравнению с минутой, когда она зашла в этот дом. Объятия Томаса - единственное, что греет её, что не дает ей сойти с ума от холода, тоски и страха в этом разлагающемся поместье. Она теснее прижалась к нему, хотя уже в состоянии была передвигаться сама, но ей не хотелось делать этого… Она ужасно устала, её все ещё не покидало ощущение легкой тошноты.
-Идем наверх. Ты должна отдохнуть, - Томас крепко обнял жену, - я приготовлю тебе ванну, хочешь?
-Нет-нет, не нужно, - запротестовала девушка, вспомнив о тех странностях, которые творились с ней в той комнате в первый день приезда.
В тени бархатных занавесок, скрывающих за собой проходы и двери, стояла Люсиль, наблюдающая за тем, как её брат заботливо помог супруге во время её странного припадка. Она смотрела им в след с закипающей ненавистью в глазах, что заблестели от подступающих слез. То ли забота Томаса о Шарлотте, то ли пренебрежение им её собственными чувствами так задели Люсиль, было известно только ей. Мы мало бы что смогли разгадать в её промелькнувшей зловещей улыбке, с которой она вновь скрылась за бархатными занавесками.
Томас проводил Шарлотту в комнату и усадил на диван, тут же принимаясь разводить огонь в камине.
-Тебе лучше? - поинтересовался он, то и дело поглядывая на жену.
-Да, гораздо, - кивнула она. Запах глины здесь был значительно меньше, и негодование с тем же успехом отступило. Шарлотта не могла понять, неужели за столь малое количество времени организм её насытился этим ужасным запахом, что стал отторгать его? А может она просто придумывает и вовсе не запах послужил причиной её помутнению, а всего лишь переживания, избыток свежего воздуха, суета города и общество, от которого она была отрезана все эти недели? К этому списку добавилась ещё и мысль о тех письмах, которые она спрятала в надежное место и которые собирается прочесть.