В этот момент метель слегка стихла, ветер перестал выть, а снег не вьюжил, а просто тихо ложился на землю и принимал кровавый окрас. Шарлотта глубоко вдохнула прохладный воздух, и грудь её заломило от боли, сломанная рука заныла снова, а ноги покосились. Девушка упала возле тела Люсиль и была не в силах подняться. Она была не в силах жить дальше, она понятия не имела, куда ей идти, у кого просить помощи, в её жизни не осталось ни одного родного человека - всех она потеряла в этом доме. Аллердейл Холл забрал у неё последних дорогих и любимых её сердцу людей, без которых она не представляла своего будущего. Шарлотта была готова замерзнуть здесь, в этом снегу и заснуть спокойным сном, уйти к своим родным и стать на этой земле лишь тенью, призраком, прошлым. Внезапно она почувствовала на себе чей-то взгляд, чье-то явное присутствие рядом. Застланные слезами глаза она открыла и взглянула перед собой - они оба стояли над ней. Слившись с метелью, Томас и Алан были рядом. Это были их бессмертные души, чистые, белые. Они смотрели на неё, и в их глазах она не видела жизни, она не видела эмоций, не видела ничего - все было бесцветно, этот свет стал им чужд за такое короткое время, но она чувствовала, что по-прежнему не безразлична им. Они молчали и одновременно просили её подняться на ноги и бежать, спасаться, жить, покинуть это гиблое место.
Горячие слезы оставили порезы на щеках девушки, она с болью взирала на призраков родных людей.
-Я не могу… Не могу… - зарыдала Шарлотта. Вдруг она заметила, что Томас поднял голову и взглянул в даль. Проследив за его взглядом, Шарлотта обернулась и увидела в тумане вьюги сверкающие фонари, а после раздались крики людей. Когда Шарлотта перевела взгляд на тех, кого любила и любит, их уже не было - они растаяли в воздухе, как облака.
-Сэр Шарп! Леди Шарп! - звали издали люди, пришедшие на помощь.
Она поняла, что должна жить ради единственного человечка - будущего ребенка.
Однако усталость, мороз и слабость взяли свое. Шарлотта потеряла сознание и последнее, что запомнила, перед тем как провалиться в тьму - это кровавый снег и черный дом.
========== Эпилог. ==========
Камберленд.
Лето 1905 года.
Пять лет назад вы не узнали бы это место, не узнали бы этот дом. За это время здесь все круто поменялось, пожалуй, кроме суровых холодов, которые ощущаются даже летом.
На бескрайней дороге показалась карета, запряженная белой кобылицей. Они ехали не спеша по извилистой дорожке и остановились у распахнутых железных ворот, покрашенных свежей краской. Ржавую вывеску “Аллердейл Холл” давно уже сменили на красивую, позолоченную, которую видно издали. Она по-прежнему держится на двух островерхих каменных башенках, что были построены заново.
Возница бросил поводья и спешно слез с козлов. Он почтенно открыл дверь и подал руку белокурой леди, которая, придерживая подол своего синего платья, спустилась на землю. Следом за ней из кареты выпрыгнул черноволосый мальчуган в сюртуке и цилиндре.
-Алан, иди ко мне, - позвала девушка мягко, и мальчишка подошел, взял мать за руку.
-Это и есть тот самый дворец? - спросил он, поднимая на даму изумленные глаза.
-Да, малыш, это он, - кивнула она с улыбкой. Перед ними возвышался Аллердейл Холл. Огромное поместье было полностью обстроено и внутри, и снаружи, его некогда ветхие стены теперь были белыми, крепкими, без единого изъяна и трещинки. Фасад украшали зеленые паутины растений, похожие не занавес в театре. Проломанную крышу полностью заменили, сам дом огородили с двух сторон живой изгородью. Дорожка, что вела к крыльцу, была выделена бордюром, её сделали гравийной. На своем месте стоял комбайн, возле которого трудились рабочие. Завидев даму с ребенком, они отдавали ей поклон и приветливо улыбались.
-Здравствуйте, леди Шарп.
-Добро пожаловать, хозяйка.
Она сдержанно кивала им в ответ. Обычно зорной Алан, как и всякий мальчишка, всегда держался поодаль от мамы или бежал впереди неё на прогулке, но сейчас он робко шел рядом с ней, держа её за руку и неотрывно рассматривал огромный дом, шумящий комбайн по добычи глины, снующих туда-сюда рабочих.
Шарлотта Шарп глубоко вздохнула и переступила порог дома, в котором когда-то жила, в котором когда-то с ней произошла страшная история. Пятилетнему сыну не было известно ничего о лившейся крови, о его тете, которую скорее стоит пожалеть, нежели держать на неё обиду и ненавидеть. Судьба Люсиль и Томаса было очень сложной с самого детства, и для Шарлотты так и остались скрытыми многие тайны души мужа и его сестры, осталось скрытым их прошлое. Но зато она знала об их будущем, которого они желали, к которому они хотели прийти, и она не могла просто погубить это будущее. Аллердейл Холл был полностью восстановлен, как и мечтали Шарпы, добыча глины снова пошла полным ходом и несла с собою прибыль, а деньги Шарлотта Шарп вкладывала в детские пансионаты и дома для душевнобольных.
Сыну она рассказывала прекрасные истории о его отце, где не было крови, убийств, где почти не было правды, за исключением по-настоящему доброго и отважного сердца, что билось в груди Томаса до тех пор, пока острый нож его не пронзил. Она рассказывала сыну о добром докторе Алане, который никогда и никого не оставлял в беде и всегда приходил на помощь. На этих реальных героях и был воспитан Алан Шарп. Кстати говоря, как несложно догадаться, сына Шарлотта назвала именно в честь своего старого друга. Она решила, что помимо фамилии и внешности отца у мальчика должно быть хоть что-то напоминающее об этом светлом человеке.
Вместе с сыном они долго гуляли по огромному поместью, где все сверкало и блестело, где повсюду росли цветы, где было уютно и тепло. Под ногами больше не скрипели половицы и просачивалась глина, кругом были постелены ковры, повешены новые занавески, на своих местах осталась коллекция картин, старый рояль в гостиной тоже был нетронутым, даже потрет пугающей леди Шарп по-прежнему висел на своем месте. Взглянув на него спустя столько лет, Шарлотта заметила, что морщины на лице старой женщины как будто разгладились, сердитая складка на лбу исчезла, и теперь это была милая старушка. Может быть, ей просто кажется…
Кухня сияла от чистоты и блеска, на столе стояла ваза со свежими фруктами, одна из домработниц, которые жили здесь и следили за порядком, что-то подогревала в отбеленном камине. Подъемник был сменен и работал как часы, практически бесшумно. Перестановка в спальне Томаса не понадобилась, там просто был сделан ремонт и сменена мебель, а мелкие вещи остались на своих местах. Шарлотта предусмотрительно сохранила обстановку, какая была при жизни Шарпов, какой она её запомнила. Коридоры, в которых она натерпелась столько страха, ванная комната, где она увидела леденящий кровь ужас, больше не бросали её в озноб, больше не пугали её, так как утратили свою мрачность.
-Шахты в порядке? - поинтересовалась Шарлотта у того самого старика Ферди.
-В полном, хозяйка. Рабочие трудятся там днем, а ночью остаются сторожа.
-Хорошо, - кивнула девушка и выписала чек на выдачу зарплаты бригаде рабочих.
Алан в это время обежал все комнаты, заглянул в мастерскую отца, где рассмотрел его игрушки из дерева и различные механизмы. Эта комната осталась единственной, которой не коснулся ремонт. И возвращаясь в неё, Шарлотта мыслями возвращалась в прошлое и вспоминала, как Томас показывал ей свои изобретения, проводил настоящую экскурсию по своему творчеству, а потом они придавались здесь страсти. Все это досконально сохранилось в памяти, но… этому было суждено закончиться. Пора была уезжать…
У самого входа, проводив Алана на улицу, Шарлотта обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на совершенно иное сердце Аллердейл Холла, и вдруг она заметила четкие очертания на солнечных лучах, которые били в окно под аркой на третьем этаже. Это был он, Томас. Она узнала его, и сердце её заколотилось так сильно, что невозможно было дышать. Он смотрел на неё без эмоций, как и тогда, но она чувствовала его улыбку. Улыбнувшись в ответ немому призраку мужа, она наблюдала, как он исчезает и сливается с воздухом.
-Пока, - дрогнувшим голосом проговорила Шарлотта и вышла на улицу.