-Твой брат - замечательный человек, хороший друг, но… Я ничего не чувствую к нему, ни капли того, что он чувствует ко мне. Мне жаль, Белла, но это так. По-моему, выйти замуж за нелюбимого равносильно пустой трате жизни. К тому же Алан заслуживает девушку, которая полюбит его всем сердцем, которая ответит ему на его чувства, а не такая, как я, которая лишь испортит жизнь себе и ему, которая не сможет подарить счастья. Ты меня понимаешь?
-Да, очень хорошо понимаю, - печально призналась Белла. -Я ведь девушка, у которой ситуация могла бы обернуться ещё хуже, если бы не Роберт Энистон. Я родилась не в очень богатой семье, и мои родители только и ждут шанса, когда подвернется мне знатный ухажер-богатей. И так удачно сложилась судьба, что я встретила наследника Энистонов, владельцев крупного завода на западе. Мы полюбили друг друга, родители приняли его с большой радостью, - Белла скрывала всю полноту своей радости влюбленной невесты, словно боялась излишнего хвастовства. Но Шарлотта была очень даже рада за подругу, и такое чувство, как зависть, не было ей присуще никогда.
-Ничего не поделаешь, - вздохнула Шарлотта, - мы всего лишь девушки, и иногда нам приходиться подчиняться чужому решению, хотя то совсем не в моем характере.
-Я надеюсь, что однажды ты встретишь того человека, из-за которого твое сердце начнет биться в сотню раз чаще. Судьба, я уверена, будет с тобой милосердна, и, возможно, что это случится очень скоро, Шарлотта.
Девушки вышли из парка на перекресток. Их дороги оказались разными, как окажется потом, не только на этом перекрестке, но и по жизни. Белла распрощалась с подругой, посоветовав ей стереть грусть с лица и улыбнуться этому угрюмому осеннему утру. Шарлотта последовала словам подруги и, сместив печаль с души, словно столкнув с неё камень, пошла в сторону галереи, что была уже недалеко.
Вскоре Шарлотта Мунн добралась до желаемого места. Перед ней стояло огромное здание магазина, в котором можно было найти все что угодно. На самом первом этаже, она знала, как раз и располагается та самая картинная галерея, куда поместили некоторые её работы. Шарлотта была все же очень взволнованна, и она поняла это, когда оказалась возле дверей нужного зала. Она сама не знала, чего так сильно боялась, что так сильно тревожило её, возможно, она была не готова снова столкнуться с грустной вестью, которая вновь усомнит её в таланте, понизит её самооценку ещё на один уровень ниже. Она боялась увидеть свои картины, висящие все на той же стене, просмотренные тысячу раз, но не тронутые и не купленные ни одним посетителем.
Тем не менее она хотела зайти туда, где-то глубоко в душе, в той её части, куда Шарлотта боялась даже заглядывать, где хранила все самые шаткие и такие скользкие чувства и ощущения или наоборот - все самые сильные и искренние, таилась надежда на то, что её работы достойно оценены. Вздохнув, Шарлотта открыла дверь, услышав при этом звонок колокольчика, и наконец оказалась в пышном зале, стены которого были сплошь увешаны различными художествами. Будто странная сказка окружила Шарлотту, когда она увидела эти картины, как в сказке, здесь все было так волшебно, так не естественно и в то же время не могло отличаться по смыслу от настоящего мира.
Здесь, как всегда, было не мало народа. Элегантные дамы знатного рода ходили по залу, удерживая своих почетных джентльменов под руки. Они цинично рассматривали каждую картину, находили или не находили в ней что-то свое, обсуждали впечатление тихим тоном, прислушивались к мнению остальных и в итоге решали, стоит ли украшать стены их особняков именно этой картиной или же нет.
Не успела Шарлотта сделать и нескольких шагов, как её тут же повстречал мистер Лоу, главный торговец в этой галерее, опытный и богатый человек. Невысокий мужчина со светлыми волнистыми волосами сразу же подбежал к девушке, будто стоял и ждал её у входа специально.
-Дорогая мисс Мунн, как я рад вас видеть! - Он доброжелательно поклонился ей, сразу же беря её ладонь в свои очень бережно и приобнимая её за плечи, едва касаясь их.
-Здравствуйте, мистер Лоу, - растерянно ответила Шарлотта.
-Как поживает ваш отец? Как его здоровье? - принялся расспрашивать торговец, как можно любезнее стараясь улыбнуться даме.
-Благодарю, с ним все хорошо. Знаете ли, я…
-Знаю, конечно, знаю. Вы пришли, чтобы разузнать о своих картинах. Должен вас порадовать, вчера мы продали одну из ваших работ. Она так сильно понравилась какой-то полной даме, у которой кошелек ломился от денег. Правда, помимо вашей картины, она купила ещё семь.
-Значит, очередная коллекционерка. Боже, откуда только берутся… - Шарлотта отвела глаза в сторону.
-Не отчаивайтесь вы так, мисс Мунн. Вы талантливая, у вас есть шанс, уверяю вас. Нужно только чуть подождать. - Словам мистера Лоу очень хотелось верить, но Шарлотта слышала подобные уже не раз, и вопреки пророчествам о “всем хорошем” все происходит так, как происходит…
-Спасибо вам. Позволите, я прогуляюсь здесь, - сказала Шарлотта, чуть улыбнувшись уголками губ.
-Разумеется, сколько угодно. Да, и передавайте же вашему отцу привет от меня. Давненько он не заходил.
-Обязательно передам, мистер Лоу.
Расстроенная Шарлотта побрела по залу, безразлично бросая взгляд на окружающие её сказочные работы. Хотя она непременно находила в них потрясающий талант, скрытый смысл, сразу же замечала стиль нарисованной работы, даже с первого раза определяла такие детали, как кисть, гуашь, карандаши для обводки, при помощи которых рисовалась та или иная картина. Все это производило на неё свое впечатление, но она не выказывала его даже на лице и для всех оставалась просто грустной одинокой девушкой, затерявшейся здесь, среди картин, среди чужого воображения.
Наконец она заметила свои собственные работы, и сердце её невольно вздрогнуло. Возле её картин стояло несколько человек, они оценивающе разглядывали их, блуждали изучающими взглядами, пытаясь увидеть каждую деталь, понять её. Однако все и каждый замечали мрачность её работ, очень пугающую мрачность. Почти на всех её холстах изображались призраки или же что-то напоминающее их. Странные тени, кружащиеся на стенах, кровавые оттенки на полу. Всегда темнота комнат или улиц, всегда ветер, всегда снег или дождь. Не могла также не тронуть картина с теми отвратительными руками, которые тенью проползали по стене и словно тянулись и пытались схватить беззащитную девушку, которая испуганно прижалась к кровати и закуталась в одеяло, и только светлые длинные кудри выбивались наружу из такого ненадежного убежища. Спящая девушка будто чувствовала, что рядом с ней есть кто-то ещё, но она боялась открыть глаза, и было отчетливо видно, в каком напряжении она находится, возможно даже, что глаза её лишь только закрыты, а сама она никогда не уснет, пока нечто преследует её.
Нарисованные ею картины заворожили её воспоминаниями. Она видела призраков в живую не раз, она знала то ощущение, когда перед тобой возникает душа из того мира. Ей кажется, что они преследуют её всю её жизнь, с самого детства. Шарлотта невольно окунается в эти воспоминания, как в океан, самый холодный и жуткий океан. Дрожь проскакивает по её телу. Она до того погрузилась в себя, что не сразу заметила, как рядом с ней вырос высокий юноша в черном пальто, который рассматривал её картины с таким же интересом, как и она сама, видящая их не раз. Он держал руки за спиной, гордо подняв голову, осанка его прямая, а профиль был словно выточен из мрамора.
-На мой взгляд, очень талантливо, - оценивающе произнес он, скосившись на рядом стоящую девушку. И тогда она обратила на него свое внимание, словно вынырнув из океана в реальную жизнь. Обернувшись, она едва не потеряла дар речи - его взгляд словно вонзился в её душу, пробил её насквозь стрелой и лишил всяческих слов. И сияние этого взгляда было весьма необычным, собравшим в себе голубой и серый оттенки. Человек был высок, наверное, выше Шарлотты на одну голову, одетый а черное пальто и костюм, на пиджаке которого была видна цепочка часов, держащий в руках цилиндр с небольшими полями, обладающий вьющимися черными волосами, он смотрел на неё, и тонкую линию его губ касалась загадочная полуулыбка. Как же он был красив, статен, великолепен. Нельзя упустить из виду столь правильно сложенные черты его лица, нельзя было не увидеть его манеры лишь в том, как он держит дистанцию в обычном общении, и не понять, что он явный аристократ, богатейший и знатный человек.