Но прежде всего американскому предприятию помог ученый Карлос И. Финлей. На рубеже столетия он установил, что носителем желтой лихорадки на Кубе является комар стегомия. Другие ученые к тому времени уже точно знали, что распространителем малярии был комар анофелес. Не секрет, что лишь эти две болезни скосили у французов в Панаме целую треть рабочих, а большинство остальных измучили так основательно, что через несколько месяцев они оказались непригодными к работе. Американцы избрали иной путь: они начали строить Панамский канал при помощи разбрызгивателей, леек и опылителей. Они снарядили в Панаму целые отряды солдат и матросов, отправив с ними огромное количество керосина. Не было в Панаме постройки, начиная от президентского дворца и кончая последним складом в порту, которую они оставили бы в покое. Американцы сожгли тысячи соломенных хижин, асфальтом изгнали лужи с. улиц Панамы и Колона, устранили все открытые водоемы стоячей воды, осушили болота и трясины. Если же после сильных дождей они все-таки оставались, их тут же опрыскивали керосином. В 1905 году с желтой лихорадкой и малярией в Панаме было покончено.
Только после этого в Панаму направилась флотилия кораблей с инструментами, механизмами и транспортными средствами. Более тридцати пяти тысяч человек вгрызлись в пояс гор и лесов длиною свыше шестидесяти километров. Они вынули приблизительно сто пятьдесят восемь миллионов кубических метров грунта. Стоявший на пути канала Золотой холм разрезали искусственным руслом, ширина которого по дну составляла сто метров. На реке Чагрес возвели плотину, создав озеро Гатун, крупнейшее по тому времени водохранилище. А в августе 1914 года через среднеамериканский перешеек прошло первое судно из океана в океан по пути, вырубленному в теле материка руками человека. Исполнилась мечта Колумба.
В Панаме завершилась эпоха героев, эпоха труда, отваги и людской смекалки. Место армии инженеров, строителей и медицинских работников заняли директора трансокеанских компании, акционеры, стратеги, коммерсанты и политики. Техническое чудо, о котором мечтали целые поколения, стало орудием великодержавной политики Соединенных Штатов Америки и одним из доходнейших предприятий своего времени. Глухая Панама превратилась в важнейший перекресток мира, в новеньким мяч на игровом поле великих держав.
Для судов, совершающих рейсы между тихоокеанскими и атлантическими берегами Соединенных Штатов, путь сократился на восемь тысяч морских миль. Три-четыре тысячи миль экономит с той поры капитан каждого парохода, идущего из атлантических портов США к тихоокеанским берегам Южной Америки. Экономят и пароходные компании, чьи суда плывут из Европы в Азию и Австралию.
Каждая сэкономленная миля плавания ускоряла оборот транспортных компаний и улучшала использование рабочей силы и полезной площади судна. Управление каналом получило безграничную монополию и начало диктовать свои тарифы. В Панамском канале иностранные суда проплывают самые дорогие мили и самые дорогие часы, какие только может предложить им наша скромная планета.
Итак, вот он перед нами.
Шестниесятикилометровая канава, наполненная соленой водой двух океанов и пресной водой панамских гор. Ворота мировых морей.
Панамский канал.
Четыре столетия о нем мечтали короли и авантюристы, инженеры и золотоискатели, капитаны испанских каравелл и британские пираты, американские сенаторы и стратеги ревнивых великих держав. Тысячи мечтателей, искателей легкой наживы, рабочих, завоевателей и людей, потерявших родину, закончили здесь свой драматический путь, погибнув от карабинной пули, индейского копья, малярии, желтой лихорадки, тифа, дизентерии или от предательского удара ножом в спину.
Миллионы обманутых и разорившихся французов проклинали в конце минувшего века ту самую полоску земли, которая сейчас на наших глазах пробуждается после тропической ночи. Тысячи предпринимателей во всем свете произносят слово «Панама», целые армии чиновников и кладовщиков, матросов и капитанов, таможенников и экспедиторов записывают его в учетные книги, коносаменты, судовые журналы, проездные билеты и деловые отчеты. Ленточка воды, которая изменила судьбы народов, принесла смерть процветающим портам и дала жизнь новым. Полоска воды, повернувшая историю и видоизменившая карту мира.
И тем не менее все это можно уместить в колонку сухих цифр, напечатанных на небольшой маршрутной карте, какие лежат под лучами солнца за десятками витрин в Панаме на Тихом океане и в Колоне на противоположном конце этой гигантской канавы.
«Длина самого канала, — высчитывают эти карты с холодной будничностью, — составляет шестьдесят четыре километра». В подробностях планы канала одновременно щедры и скупы.
Весь канал, включая и подводные выемки в прибрежных отмелях, равен восьмидесяти километрам.
Минимальная ширина канала на поверхности — сто пятьдесят метров, на дне — девяносто.
Шесть пар шлюзовых камер для двухстороннего пропуска судов.
Средняя длина камеры триста пять метров, ширина тридцать три с половиной метра, объем до семидесяти пяти тысяч тонн воды, подъем судна приблизительно десять метров.
Разница в уровнях воды составляет примерно двадцать девять метров.
Почему примерно?
Океан — это не пруд за околицей. Прилив и отлив изменяют уровень воды четыре раза в сутки. Когда в приливе надвигается Атлантический океан, его уровень в Кристобале поднимается всего на метр с четвертью. А в то же время водомерные посты в порту Бальбоа на Тихом океане показывают шесть метров над уровнем отлива. Поэтому поверхность Тихого океана в сравнении с уровнем Атлантического при полном приливе может быть почти на два с половиной метра выше; через шесть часов, при отливе, на столько же ниже.
Среднее океанское судно проходит от первой до последней камеры за семь часов, а от въезда из открытого океана до якорной стоянки в порту на другом краю — за одиннадцать.
Но раз уж речь идет о таком знаменитом канале, стоит обратить внимание на еще одну группу цифр, которые никогда не печатаются на картах и планах.
Строительство канала от бесславного открытия с «огнеупорным» динамитом и вплоть до прохода первого судна в 1914 году стоило приблизительно триста семьдесят пять миллионов долларов.
В настоящее время канал имеет пропускную способность сорок восемь судов в день. Это значит семнадцать тысяч в год, и хотя за год по каналу еще никогда не проходило столько пароходов, оборот компании все же достигает астрономических цифр. Самым «урожайным» годом, которым гордится административный комитет, был 1929 год, когда по каналу пропустили 6 289 судов. Они заплатили за проход двадцать семь миллионов долларов. С того времени компания была вынуждена хоть немного сбавить пошлину — она взимает около доллара за тонну водоизмещения, но и все равно выплачивает своим акционерам такие дивиденды, о каких могло только спиться держателям акций Лессепса.
И вот мы очутились лицом к лицу с той Панамой, какой знал ее мир Писарро, Бальбоа и Кортеса и мир пиратов Френсиса Дрейка и Моргана. В те времена богатства пиков текли в сокровищницы испанских королей по панамской золотой тропке до тех пор, пока ее не захватили для себя и для своих королевских патронов британские и французские корсары. Ныне по топ же самой дороге, превращенной неимоверным трудом и героизмом, потоками крови и слез в канал, течет более скромный, но зато постоянный доход в Соединенные Штаты Америки.