Полтора века назад Александр Гумбольдт сравнил Южную Америку с голодным нищим, сидящим на груде золота.
Изменилось ли что-нибудь со времен Гумбольдта?
Изменилось! Над кручами Кордильер нынче летают не только кондоры, но и реактивные самолеты.
А американский индеец по-прежнему тащится пешком через горы и долины и продолжает обдирать ноги в кровь.
Взглянув на карту Гватемалы, вы найдете там уйму городов с удивительными названиями: Чимальтенанго, Момостенанго, Масатенанго, Кесальтенанго, Уэуэтенанго, Алоте-нанго, Хакальтенанго, известное нам Чичикастенанго и уйма других «тенанго». Дело в том, что «тенанго» — это ацтекское слово, означающее «место».
К одному из этих мест мы и приближались теперь в наступающих сумерках, благословляя тот миг, когда мы решились вверить «татру» кузову «шевроле» и шоферскому искусству нашего Хулио. О том, чтобы преодолеть горы в окрестностях Тотоникапана на второй скорости, нечего и думать! Вот уже шестой час плачущий мотор бьется с гигантской горной дорогой, миниатюра которой врезалась нам в память несколько дней назад на столичном ипподроме. Но ездок, вместо того чтобы хоть время от времени наслаждаться захватывающим полетом в глубину, леденеет от ужаса, представляя себе, что бы произошло среди этих умопомрачительных круч, если бы вдруг отказали тормоза… Спокойствие, автомобилист, ведь мы тормозим первой пониженной передачей, что плохого может с нами случиться?
В перерывах между подобными размышлениями мы занимались кражей монументальных полотен картинной галереи, устроенной здесь по обеим сторонам дороги. Эх, если бы иметь сейчас вволю времени, вволю пленки и полный покой, киносъемкам не было бы конца! Пейзажи с фантастическими глубинами и захватывающими дух очертаниями выплывали из-под поворотов, потрясая то необычностью красок, то их причудливой привлекательной сдержанностью, то палитрой теплых серых тонов и бесконечной шкалой синевы; в качестве паспарту мы выбирали себе то группу сосен с невероятно длинной хвоей, то трехметровые агавы и ветку цветущего кофейного дерева — в зависимости от того, показывал высотомер тысячу или три тысячи метров над уровнем моря.
Было уже почти девять часов, когда мы остановились в Кесальтенанго и спидометр доложил, что мы отъехали от Энкуэнтроса восемьдесят четыре километра. Таким образом, Хулио вовсе не преувеличивал, утверждая, что на грузовике больше десяти километров в час здесь не сделает никто.
Примерно так в половине карт и книг о Гватемале упоминается, что второй по величине город этой страны называется Кесальтенанго. Другая половина рассказывает о Ке-сальтенанго. В любом случае для чешского уха это «Ке-цальтенанго»[11] звучит довольно смешно, хотя в гербе города и помещен символ гватемальской свободы, изображение птицы кетсаль, считавшейся святой еще во времена древних индейцев майя. Встретить сегодня эту великолепную птицу с длинными зелеными перьями, вероятно, столь же трудно, как найти золотой клад, спрятанный индейцами майя от испанцев в джунглях. Птица эта строго охраняется законом, чтобы ее не истребили окончательно. Веками охотились на нее птичники величеств маня потому, что без полуметровых перьев из хвоста этой священной птицы но могли обойтись ни королевские короны, ни украшения дворцов. В некоторых рассказах о кетсале упоминается, что капризная птица при постромке гнезда делает два входа, чтобы не мять королевских перьев. Через один она входит, из другого выходит. Едва ли в Гватемале вам удастся убедиться в этом собственными глазами. В зоологических садах кетсаль такая же редкость, как и в гватемальских девственных лесах. Дело в том. что она не выносит неволи. Поэтому Гватемала сохранила ее как символ в государственном гербе вопреки американской «Юнайтед фрут». Поэтому название ее наряду с изображением запечатлено на гватемальских банкнотах, поэтому ее именем названа и разменная монета. Кое-что из тщеславия времен индейских правителей сохранили жители города Кесаля и по сей день. Когда в 1839 году распалась федерация пяти стран Центральной Америки, кесальцы создали самостоятельную республику с гордым названием «Estado de los Altos», «Горная страна». В 1917 году, когда землетрясение почти сровняло с землей столицу, они вновь заявили о своих правах и никак не хотели отказаться от утверждения, что именно теперь настал момент, чтобы столица была перенесена в историческую резиденцию Кесаля.
11
К е ц а л ь т е н а н г о — непереводимая игра слов. «Кецаль» — по-чешски «болтун». Кецальтенанго — город, где болтают о свободе.