Третья, вторая скорость, в цилиндрах что-то зазвенело. Все. Стоим. Кажется, будто сердце подступило к горлу. Все. Ощущение такое, словно бегун-марафонец, обессилев, упал почти на финише. До Мехико остается около сорока километров.
— Может, это свечи. До этого мы ведь несколько километров спускались.
Отказали четыре, еще две вот-вот готовы были присоединиться к забастовке. При свете карманного фонаря соскабливаем нагар с электродов, дрожа от холода. Термометр показывает девять градусов.
— Еще бы не дрожать, взгляни-ка на высотомер. Три тысячи сто.
— Ну, ребята, это значит, что мы почти достигли высшей точки. Остается еще несколько километров до Пуэрто-дель-Айре, и можно считать, что мы выиграли. Теперь только успевайте тормозить!
Старт, и теперь «татра», излеченная от удушья, трогается даже со второй скорости. А затем сама собой перестала действовать сила, все время тянувшая машину назад. Мы были на самой высшей точке всего нашего сегодняшнего пути, на водоразделе Тихого и Атлантического океанов. «3 220 метров», — докладывал один из высотомеров. Второй был несколько скромнее: «3 190». Не станем же мы спорить из-за каких-то несчастных тридцати метров разницы, когда под нами Мехико, ясное дело!.. В Мехико мы поставим точку с запятой за словом об Америке; потом последует уже совсем коротенькая фраза — возвращение домой. А затем точка… нет, восклицательный знак!
Стена сосен расступилась, из-за поворота вынырнули первые огни, затем море переливающихся жемчужин волнами залило всю долину, повсюду, куда только хватал глаз, сплошь были мерцающие огоньки. И вот уже появилась мостовая, первые хибарки предместий и склады, мастерские и ограды, потом отштукатуренные дома, а там уж и этажи стали расти один над другим.
Удивительнейшая встреча! В городе словно все вымерло. Тротуары безлюдны, только светофоры сонно подмигивают своими разноцветными глазами одинокой машине кого-то запоздавшего. Отлично, отлично, отлично, лучшего въезда в такой вавилон мы себе не могли бы и представить. Интересно, как бы мы здесь днем, среди лавины транспорта, трогались с места через каждый метр, с покалеченной первой скоростью, без заднего хода!
Через час езды по затихшему городу на противоположном конце его появилась вывеска с надписью: «Colonia Cuauhtemoc».
— Ну, вот мы и дома, ребята, спать можете у меня, — шумно провозгласил Норберт.
Было три часа утра, за нами было двадцать часов езды и рекорд дальности за день — семьсот восемьдесят пять километров. Мы устали как собаки, но были счастливы, что все так хорошо кончилось.
— В американском дневнике я ставлю точку с запятой, Юрко!..
МЕХИКО НА КОЛЕСАХ, МЕХИ КО НА НОГАХ
Мексика довольно велика, в ней двадцать миллионов жителей, которые носят широкополые шляпы, там много кактусов, а также есть вулкан Попокатепетль…
Так представляли себе мы эту страну, разглядывая экзотические почтовые марки, задолго до того, как Мексика стала для нас из предмета филателии предметом географии.
Подобные мальчишеские представления о вещах, как ни странно, долго сопровождают человека и потом остаются при нем, лежа где-то на самом дне под грузом апробированных знаний, накопленных уже в более зрелые годы.
Но в один прекрасный день ты просыпаешься в Мексике, слышишь, как за окном гремят молочные бидоны и слышится звонкое кастильское наречие, и… вдруг задаешь сам себе риторический вопрос:
— А, собственно, что же такое Мексика и что такое Мехико…
— Вопрос следует уточнить, — отвечаешь сам себе. — Существует Мексика и три Мехико.
Гром бидонов сменился тарахтеньем мотора, но и оно постепенно растаяло среди стен домов в тишине улицы. Весь дом еще спит, зачем же тебе вставать, когда за окном только начинает светать, когда еще спит весь город.
— Ну, так как все же обстоят дела с Мексикой и Мехико? — нетерпеливо понукает тем временем любопытствующий внутри тебя, загибая при этом пальцы. — Во-первых, во-вторых, в-третьих…
Итак, во-первых.
«Территория Мексики, или, вернее, Соединенных провинций Мексиканских, по приблизительным подсчетам равна 38 тысячам квадратных миль, или 1 972 575 квадратных километров. По форме напоминая рог изобилия, в сторону севера направленный, Мексика непрестанно суживается от северо-запада к юго-востоку. Состоит она на сей день из 27 штатов, одной земли, одного федерального округа, живет в ней более 9 миллионов человек, каковые сведения основаны более на догадках, чем на подлинном подсчете, которого никогда произведено не было…»