Электрические мулы впрягаются в пароход и тащат его за ворота шлюза. Неповторимое зрелище. Когда смотришь с дороги, то воды канала скрыты от глаз в каком-то воображаемом русле, а трансокеанская громадина длиною в добрых полторы сотни метров медленно ползет между бетонными дамбами, как бы двигаясь прямо по земле, и вздымается над капотами автомобилей десятиметровыми палубами, словно говоря: куда лезете, сверчки, на своих колесиках!
Мост становится на место, конец представлении. Двести выхлопных труб выбросили облако сизого дыма, взревели двести моторов — и через канал покатились вереницы машин.
Мы в самом начале второй и — если не считать трансконтинентального шоссе между Панамой и Кристобалем, — по сути дела, единственной современной бетонной дороги в Республике Панаме. Перед нами зародыш того, что автомобилисты — мечтатели Нового Света — представляют себе как «среднеамериканский отрезок панамериканской автострады».
Белая лента нового бетона убегает в даль, к горам на тихоокеанском побережье Панамы. Временами еще бросаются в глаза дорожные знаки, напоминающие, что мы находимся на территории Соединенных Штатов Америки, и предписывающие максимальную скорость сорок миль в час. Затем шлагбаум, проверка документов и — лихой старт десятков машин с сотнями лошадиных сил пол капотами. Водители судорожно сжимают рули, мчась наперегонки. На этой дороге им представляется одна из редких возможностей выжать из своих моторов все, что они способны дать. Это «лихачи которых не исцелят ни предупреждения, ни статистика несчастных случаев. Здесь их как бы подгоняют тремя шпорами сразу: южным темпераментом, силой машины и волной прохладного ветра, которого никогда не хватает в Панаме.
Мотор «татры» удовлетворенно мурлычет. Сегодня у нее вроде отпуска: почти весь багаж остался в Панаме. На задних сиденьях лежит тишь самое необходимое: пишущие машинки, архив, запас бумаги и чемоданчик с бельем.
Сменяющиеся друг за другом пейзажи вот уже полтора часа убеждают нас, что тысячи драматических километров, пройденных в горах там, на юге. и недели, месяцы борьбы с разбитыми дорогами и невообразимыми склонами, песком и грязью, камнями и бродами остались только в дневниках и воспоминаниях.
Мы позабыли даже и про ту радиофицированную полицейскую машину, что с раннего утра до поздней ночи кружила, объезжая наш временный кров в столице Панамы, и преследовала нас по пятам, едва мы куда-нибудь трогались. Теперь же нам выпала редкая минута отдыха за рулем, и мы беззаботно наслаждаемся ею. Мимо проносятся то сухие пастбища, то радующие свежестью банановые рощи, в тени которых, как бы играя в прятки, притаились хижины земледельцев. Шоссе проскочило сквозь тоннель и крутой горе, до самого верха поросшей лесом. И опять долина за долиной, выстланные зеленым руном растительности.
Первое крупное селение. Легкие постройки, крыши из рифленой жести, батарея бензоколонок, батарея холодильников, набитых бутылками кока-колы, пепси-колы и всех прочих бог весть как называющихся соперниц-кол.
Здесь мы снова встречаем старых знакомых. Судя по людям, селение Чоррера не имеет ничего общего с космополитической каруселью на канале. Вместо разномастной мешанины народностей, языков, интересов, рас и классов тут живет своей бедной и тихой жизнью горстка метисов, на первый взгляд ничем не отличающихся от мил тонов крестьян в южноамериканских тропиках. Сюда уже не доходит власть компании Панамского канала, но тут также, еще не начинается территория государства в государстве, банановой компании «Чирики ланд К°», принадлежащей североамериканской «Юнайтед фрут». Так что жизнь здесь ходит по ничьей земле, живет в деревянных лачугах и хибарках из кирпича-сырца, печется под железными крышами, отдыхает в палисадниках, копошится в пыли двух-трех улочек и медленно тащится по заплатам маленьких полей — с головой, палимой солнцем, и корнями, ушедшими в землю.
Кроме людей, сросшихся с вековой традицией архаической жизни земледельцев, тут еще есть много иных, безземельных, цепляющихся прямо за бетон. Их кормит новая дорога. Господи боже, каких только дел тут нет! Если наняться к владельцу бензоколонки, то тебе дадут великолепный комбинезон с эмблемой фирмы, и ты станешь продавать бензин, менять масло, чистить окна, мыть машины, чинить покрышки… лишь бы заполучить такое место! Хозяева привередливы: одного примут, а сотню других пошлют к чертям. Но можно попытать счастья и с лимонадом, и со сладостями, и с китайскими орехами, и с чисткой обуви, а у бензоколонки случается сбыть с рук даже соседские фрукты. Подзаработать выпадает и в новом ресторане. Что поделаешь: если не течет, то пусть хоть капает. Не повезло нынче, повезет завтра, через год.