— Какая красивая кожа… мне испортить ее синяками? Или чем похуже? — холодно поинтересовался вампир, вдавив меня в стену, и сам тон его голоса подействовал отрезвляюще. Стало вдруг все равно, и Остапа понесло…
— А тебе трех дней жалко, да? Ты же у нас вечный, вот и не жмотничай. Вернула тебя живым, здоровым — радуйся!
Вампир тихо засмеялся.
— А девочка-то с характером. Люблю таких. Вернула откуда?
Я сглотнула.
— Кое-кто хотел посмотреть, каково это быть любимой вампиром, — почти не соврала я.
Врать было опасно. Это я не только знала, чувствовала всем телом. Его не обманешь, как и большую часть бессмертных… ненавижу таких бессмертных!
— Ага… богатая дамочка, которой захотелось развлечься, — усмехнулся вампир. — Острых ощущений за наверняка хорошую цену. Я ее хорошо развлек?
Он провел пальцем по моей шее.
— Да… — простонала я.
Странные ощущения. И уже вовсе не похожие на страх или боль: дорожка удовольствия по коже. Боже, что я творю? Он же меня убивать собрался!
— Дама довольна? — шептал вампир мне в волосы.
— Да…
Тихий смех над ухом. Легкая боль, когда Анри острым ногтем царапнул мою шею…
Горячее и липкое пробежало дорожкой по коже, и у самого основания шеи было поймано еще одним нежным поцелуем. Я шумно вдохнула воздух через сжатые зубы. Сладко-то как…
— Даже не сомневался, — продолжал шептать Анри, голосом разгоняя кровь жилах. — А ты симпатичная… ведьмочка-то. Видишь ли, обычно мне дней не жалко, ты права. Для такой милой девочки, как ты, мне ничего не жалко, стоило только попросить. Но и мы, вампиры, представь себе, бываем заняты. Из-за тебя я опоздал на важную встречу… чем расплачиваться будешь?
Я живо очнулась от наваждения, задрожав. Что я творю? Есть только один способ расплатиться с Анри, и этот способ мне явно не понравится. Как и дыхание вампира на моей шее.
А бывший суженный Маман явно хорошо развлекался: лизнув еще раз горящую царапину он томно протянул:
— Сообразительная девочка. Все правильно поняла.
— Убьешь?
— А у меня есть выбор? Либо стану посмешищем, либо — убью.
— Посмешищем ты и так стал… — прошипела я. А что? Все равно убивать собирается, так хоть кровь напоследок попорчу! — Даже жениться обещал.
— Уж не на тебе ли? — издевался вампир, играя с поясом моего халатика. — А что? Может, идея не так и плоха. Дай опробую. Фигурка у тебя, вижу, ничего… коль не понравишься, всегда успею шею свернуть. Вдовцом быть мне не привыкать… говорят, черное мне идет, красиво контрастирует с цветом кожи. Богатенькие дамочки так и плывут… пожить к себе пускают. Кормят… вкусно.
Я вновь пыталась вырваться, но тщетно. Вампир вдавил меня в стену, покрывая поцелуями шею и быстро справляясь с халатом. Есть он меня явно не собирался, пока не собирался, но легче от этого не было… Я правилась под опытными руками, и последние здравые мысли растворились в томной, ласковой неге.
Не понимая, что делаю, я выгнулась в его объятиях, запрокинула голову на его плечо, поймала на миг губами его губы и ответила смехом на его гортанный смех. Анри скользнул ладонью по моей груди, ниже, властно раздвинул коленом мои ноги. И чуть толкнул снизу бедром, умножая мое удовольствие.
— Умница, — нежил меня голосом вампир. — Хорошая девочка. Сладкая…
Он топил меня в сладких волнах, издевался, терся об меня бедром, ласкал пальцами, доводил до исступления, сам умудряясь оставаться холодным.
— Какая горячая, — шептал он. — Давай же!
И мир взорвался ярким фонтаном…
Кусая губы, я дрожала в его объятиях. Было стыдно. Ой как стыдно. Хорошо, что хоть темно… и лица моего не видно. Взрослая девка, а как последняя… Это что, простите, было?
— Я бы поигрался чуточку больше, — прошептал Анри. — Но ты так аппетитно пахнешь, а я так голоден.
Что он сказал? Осознание приходило медленно, будто продираясь через густой воздух. Да Анри, казалось, уже никуда и не спешил… он лизнул мою шею, примерился и тут же вскрикнул, отшатнувшись:
— Пусти ее! — взвизгнул тоненький голосок.
Мелькнуло в воздухе что-то белое и пушистое, вцепилось вампиру в ногу. Дитя ночи взвыл и хватка его заметно ослабела. Как раз настолько, чтобы я смогла вырваться. Недолго думая, я хватила со стола тяжеленную статуэтку-ангелочка и огрела вампира по наглой роже. Больно? Нефиг ночью набрасываться! У ангелочка отвалилось крыло, вампир охнул, схватился за лицо, и меж его пальцами засочилась темная жидкость.
Вид крови, пусть даже и вампирьей, живо отрезвил. К чертям собачьим, что я творю! Уже проклиная свое человеко-(вампиро-?)любие, я поспешно включила свет.
— Прости! — прошептала я, усаживая собственную жертву в кресло и наколдовав на столе тазик с холодной водой.
— А на черта ему помогать? — Пу прыгнула на стол и уселась на забытом мной томике прикладной магии. — Он же тебя убить хотел.
— Я бы тоже хотела на его месте, — ответила я, хлопоча возле вампира. — Убери руки, герой-любовник, дай, я посмотрю.
Вампир перестал стонать, послушно убрал от лица ладони, и я аккуратно промокнула его лоб смоченным в холодной воде полотенцем, шепча заклинания, останавливающие кровь. Вообще-то я раньше их даже на людях не пробовала, как-то оказии не было, но на вампира подействовало — кровь успокоилась, рана затянулась, а на лбу остался едва видный, в сантиметра полтора, шрам.
— Лихо тебя, — с гордостью сказала я.
Чем это я так гордилась, удачным ударом или своим лечением, я понятия не имела, но страх почему-то ушел, оставив за собой пустое равнодушие.
— Интересно чем? — не открывая глаз, спросил вампир.
— Ангелочком, — призналась я.
— Ага! — вампир криво усмехнулся. — Кара божья?
— Не смейся над такими вещами. — Ведьма я или нет, а в костел на мессу ходила каждое воскресенье и считала себя образцовой католичкой. — Не тебе над ними смеяться.
— Странная ты, но оно и к лучшему. Оно даже интереснее объездить столь норовистую лошадку.
Я вздрогнула, почуяв неладное. И тихонько прошептала:
— Ты вообще о чем?
— О женитьбе. Мы, вампиры, коль слово дали, так его и держим. Не то, что вы, смертные…
— Э… — я было начала собираться с мыслями, да только мне не дали. Пу, как всегда, оказалась быстрее:
— Не хочу такого отчима!
— Ну золотце… — вампир открыл, наконец-то глаза и критически посмотрел на взлохмаченную, злую Пу. — Если у тебя такие детки, то, пожалуй, от потомства мы воздержимся.
Пу оскалилась, я было испугалась, что она вновь вцепится в вампира, но тут дверь открылась, и в кабинет проплыла Маман. Видимо, сегодня у меня тут народное собрание… или проходной двор — все норовят в три часа утра навестить бедную ведьмочку.
— Я за Пу, — невозмутимо сказала Маман. — Спать ей давно пора. А ты…
Маман повернулась к вампиру:
— О свадьбе и думать забудь. Дал слово? Так на, держи обратно. На черта мне такой муж? Одна кожа, да кости, по ночам где-то бегает. Как прилетает, так кровью на километр несет. И спать с тобой вообще удовольствие сомнительное — во сне храпишь и все мою шею покусываешь. Еще съешь, ирод клыкастый. Я лучше по старинке, в старых девах похожу.
Д-а-а-а… мои зелья действуют, оказывается, отлично. Впрочем, мне бы сомневаться… клиенты-то довольны. И рожу вампира точно хорошо бы на фото и в контактик… разойдется по пабикам мгновенно. С подписью "Пипец подкрался незаметно".
Маман качнула головой, так что косички дернулись, взяла сопротивляющуюся Пу на руки и вышла из кабинета. Вампир так и остался сидеть в кресле с открытым ртом.
— Э… это что было?
— Ты не захочешь знать, верь мне, — ответила я, открывая шкафчик.
Зачем бедняжку еще больше шокировать? И без того как шкафом приплюснутый…
Порыскав среди колбочек с зельями, я нашла-таки наполовину полную бутылочку вишневой наливки и налила себе немного в чудом отыскавшуюся там же рюмку.
— И мне! — потребовал вампир.