— Как ты думаешь, сколько мне лет? — задумчиво протянула она.
— Ну… как и мне? — пробормотала я, оценив ее детско-наивное лицо и гибкую, как у кошки, фигуру.
— Глупая… Уже за пару сотен перевалило.
Я вздрогнула.
— Что, хорошо сохранилась? — она затянулась дымом и изящным движением стряхнула на асфальт пепел. — Я рада. Я не только ведьма, я ведь еще и… оборотень, — я почувствовала, как, несмотря на жару, по моему позвоночнику поднимается холодок. Ли, даже не посмотрев на меня, вновь затянулась и сказала:
— Боишься?
— Нет, просто это странно…
— Странно… — повторила Ли. — Да, все это очень странно.
— Интересно, какая ты… в том другом облике. Покажешь?
— Какая любопытная девочка, — усмехнулась Ли, потушив сигарету о скамейку. Она встала и стрельнула сигаретой в урну. — Видишь ли… все не так просто. Оборотни ведь тоже разными бывают. Моя раса, увы, слишком зависит от вас, людей.
— Можешь пояснить?
— Отчего же не пояснить, — Ли вновь опустилась на скамью, достала из пакета две банки с колой и, протянув одну мне, открыла другую. — Видишь ли… у каждого у нас есть хозяин. Мы живем вечно, а он рождается, умирает, как обычный человек… Моему сейчас должно быть как и тебе, но я его пока не нашла.
— Хозяин? — переспросила я.
— Хозяин, — подтвердила Ли, отхлебнув колы.
Некоторое время она молчала, пока шла мимо весело переговаривающаяся молодая пара.
— За все надо платить. Я вот таким образом плачу за вечную молодость и бессмертие… зависимостью от одного человека. Пока этот человек не прикажет, я не могу превратиться из человека в зверя. И из зверя в человека.
— А если умрет, а ты так и останешься зверем?
— И такое у оборотней бывает… У меня не было… мне повезло, мой хозяин меня любит, а я… я люблю его. Он осторожен, даже слишком, а вот у других…
— Где он теперь?
— Я не знаю, — Ли грустно улыбнулась. — Но я знаю, что я его найду. И когда найду, я познакомлю его с тобой и позволю увидеть мою вторую сущность…
— А если будет поздно? Если к тому времени он найдет другую?
Ли сглотнула.
— Ли? Это больно, когда хозяин любит другую?
— Очень больно… — выдохнула Ли. — Но, надеюсь, со мной этого не случится.
Я несколько поколебалась, а потом вдруг накрыла ее ладонь своею, подбадривая. Хотя как я, смертная, могу подбодрить кого-то такого, как она? Некоторое время мы сидели молча, вслушиваясь в плеск воды, в далекие разговоры людей, в шум проезжающих машин, а потом она вдруг улыбнулась, и, вырвав руку, сказала:
— Я найду его раньше.
— Конечно, найдешь, — улыбнулась в ответ я.
Но верила ли я сама тогда в свои слова? Наверное, нет.
Через два дня Ли уехала. Ее звонки, письма, да и она сама то и дело неожиданно появлялись в моей жизни. Ли никогда не упускала меня из вида, и в воскресение, через два дня после моего переселения в Магистрат, на пороге нарисовалась ее фигурка в модной, обтягивающей курточке, под широким зонтом.
— Хорошая погода, — сказала она. Я посмотрела за ее спину и ужаснулась, ну прям великолепная, ага: знакомый когда-то пейзаж теперь закрывала серая пелена ливня. — Пойдем, прогуляемся?
— Э… — замялась я. — Я тут знаю одно хорошее кафе… подойдет?
— Подойдет! — Ли с любопытством посмотрела на материализовавшегося за моей спиной Призрака, но ничего не сказала. — Одевайся!
Через некоторое время мы влетели в двери кафе и, смеясь, устроились за столиком у окна. Мягкий, обволакивающий свет, тепло, запах еды, смешанный с запахом влажной одежды и свежести. Тихая, медленная музыка, почти заглушаемая шумом дождя, уютные лакированные столики, с двух сторон окруженные мягкими диванами, обитыми кожзаменителем. Мне здесь определенно нравилось.
— М… — пробормотала Ли. — Теперь ты у нас совершеннолетняя и тебе можно спиртное, не так ли?
— Не так, — ответила я. — Не люблю подобных вещей.
— Может и правильно, — Ли заказала два кофе и посмотрела в окно, расчерченное зигзагами капель. — Вам, людям, надо беречь себя. Вы столь хрупки, аж смотреть страшно.
— Ты нашла его?
— Его? — переспросила Ли, будто не понимая, о ком я, потом усмехнулась, стряхнула со щеки каплю дождя и ответила: — Давай не будем обо мне. Я о тебе хотела поговорить. Чем ты думала, ради всего святого! Переехать за город, к каким-то…
— Каким-то? — сама не понимаю, откуда в моем голосе появилась нотка злости.
— Т-с-с-с-с… — Ли улыбнулась широко, отчего стала еще больше похожа на шаловливого ребенка. — Я всего лишь о тебе беспокоюсь. А они странные, согласись.
— Я понимаю, — я подождала, пока официант поставит перед нами кофе и продолжила: — Видишь ли, но и я странная. Там не надо притворяться… и еще… они… там мне хорошо, понимаешь?
Ли, наверное, не совсем поняла. Нахмурилась, спросила вновь:
— А что в школу надо ехать около часа, это ничего?
— Оно того стоит, — улыбнулась я. — Я больше не могу одна… в этой проклятой квартире, без родителей.
— Кать, — Ли вдруг перестала улыбаться. — У тебя выпускной год. Думай о том, что собираешься делать дальше, а не о том, как тебе одиноко. Ты взрослый человек и должна понимать… все люди когда-нибудь чувствуют себя одинокими, но не все из-за этого делают глупости.
— Думаешь, это глупость? Я не согласна!
— В любом случае, если что, помни — я рядом, — Ли протянула через стол визитку. — Вот, я купила наконец-то мобильник. Если попадешь в беду, звони.
Я не успела ответить. За моей спиной раздалось осторожное покашливание, и кто-то вежливо поинтересовался:
— Может, представишь нас подружке?
Я тихо выдохнула сквозь зубы — из всех моих одноклассников Сашку и Генку я «любила» больше всех. Оба из «приличных» семей (читай, разбалованы до жути), оба будто сошли с обложек гламурных журналов: Генка высокий, мускулистый блондин с ярко-синими, внешне простодушными глазами, а Сашка — роковой брюнет, гибкий, подтянутый, с собранными в аккуратный хвост длинными волосами и вечно ироничной улыбкой. Спортсмены, чтоб их. Генка в хоккее вратарем, а Сашка — что-то там по танцам, что, я особо и не разбиралась. Но что Сашка был талантом — говорила вся школа. Девчонки бегали за ним толпами, парни тихо зверели от зависти. А я? Что мне до дело до школьных "звезд". Жизнь в Магистрате приучила и не к таким странностям.
— А почему бы и нет? — искушающе улыбнулась Ли раньше, чем я рот успела открыть.
Детское лицо подруги изменилось, слегка… чуть покраснела кожа, затуманились томно глаза, приоткрылись увлажненные губы. В одно мгновение из веселой и знакомой до боли девчушки она превратилась в роковую красавицу, которая слегка подвинулась на диванчике, давая место… Сашке.
Генка достался мне, что вовсе не радовало. Впрочем, прямолинейный, временами резковатый Сашка вариант тоже не слишком. Но когда дождь закончился, выглянуло солнце, а мы вышли из кафе, я растаяла. Мы пронеслись по городу ураганом, мы любовались на ночной фейерверк, мы хрумкали попкорном в последнем ряду кино, мы смотрели с крыши небоскреба на спящий город… мы весело провели ту летнюю ночь.
— Я провожу тебя, — пьяно шептал на рассвете мне в волосы Генка.
— Я отвезу ее, — возразила Ли, потряхивая ключиками.
— О! — округлил глаза Сашка. — У тебя есть тачка. Что ж ты, солнце, раньше молчала?
— А раньше ты не спрашивал, — усмехнулась Ли. Ее волосы на фоне рассветного неба казались не рыжими, а ярко-красными. — А теперь, мальчики, пора прощаться. Девочки устали и им пора бай-бай.
Я не помню, что еще Ли сказала возражающим мальчишкам. Я не помню, как перекочевала Сашке ее визитка… Но я помню, как мягко мчалась по дороге машина, увозя меня в Магистрат.
И вновь хлынул дождь, а дорога заблестела от влаги матовой лентой.
— Ли… — прошептала я. — Зачем?
Ли молчала некоторое время. Я видела ее профиль, строгий, незнакомый, ее сжатые губы, глаза, блестевшие от невесть откуда взявшихся слез…