— Ну что же ты, Игорек? Не зайдешь?
Игорь аж отшатнулся. Да я и сама хотела бы отшатнуться, слишком странно было все происходящее. Почему он на меня так смотрит? Почему дрожит от страха? Игорь? Почему шею уже не обжигает, жжет болью, и почему я не хочу этого. Совсем.
Игорь мне помог. Он обо мне заботился. Он меня защищал, так что же я делаю?
— Игорь? — прошептала я, шагая ему навстречу. — Прости…
Я вдруг совершила, наверное, самую большую глупость в своей жизни — я прижалась всем телом к человеку, которого не то, что не любила, даже другом не считала. Игорь вдруг обнял меня за талию и прошептал:
— Я не знаю, кто ты и что… но…
Я застыла.
— Я боюсь за тебя. Очень боюсь…
Ну да, Игорева интуиция. Почувствовал. И что мне плохо, почувствовал, и что меня почти убили — почувствовал… А я, дура безмозглая… как себя веду с сутенером-то? С каким-то странным сутенером, который обо мне… беспокоился?
— Не надо за меня бояться, — пробормотала я, пытаясь вырваться. — Я могу себя защитить.
Игорь лишь прижал меня к себе крепче, еще крепче, а потом вдруг отпустил и, кинув напоследок:
— Забудь, — пошел прочь.
А я, чувствуя, как печет щеки, вбежала в свою комнату, оперлась спиной о дверь. А потом сползла на пол, не в силах унять предательской дрожи. Почему все так? Боже, ну почему все именно так?
— Ну да, — съязвил кто-то. — Обаяние избранницы вампира не имеет границ. Не так ли, душа моя?
Я вздрогнула. Вспыхнул в комнате свет, и я, наконец-то поняла, что у меня гости. А там, плевать.
Эльф заставил меня встать и сесть на кровать, и даже изволил мне всунуть в руки кружку с мятным чаем.
— Сам эту гадость и пей, — горько усмехнулась я.
— Кому-то из нас двоих неплохо бы успокоиться, — серьезно ответил эльф. — Я понимаю, день тяжелый, а вы, смертные, ранимы, но все же слезы ничего не решат.
— А кто плачет?
— Ты плачешь.
Эльф провел пальцами по моей щеке, и только тогда я поняла, что он прав. Я действительно плачу. Бесшумно, горько… не в силах остановиться. Плачу.
— Я выгляжу беспомощной? — тихо спросила я. — Почему меня все опекают? Почему кажется, что я — маленький ребенок, который и шагу не может сделать без чьей-то помощи! Почему куда не выйду, влипну! Куда не пойду, везде вы. Другие ведь и по сто лет живут, а вас не замечают, так почему я?
Тор лишь вздохнул, сел в моих ногах, посмотрел снизу вверх, ласково, невинно, как ребенок, и сказал:
— Я не знаю ответов на твои вопросы. Наверное, важно как ты сама себя чувствуешь.
— Хреново чувствую, — я отпила глоток чая.
— Скорее выглядишь такой печальной няшкой…
Наверное, мои глаза округлились, потому что эльф засмеялся. Я икнула, потом, очнувшись от удивления, спросила:
— Эльфы смотрят аниме? Может, и мангу читают? Как на счет яоя?
Он все смеялся, будто я ляпнула какую глупость. Обидно же… как же обидно!
— Боже, куда мир катится! — простонала я.
— Аниме не смотрю, а среди анимейщиков иногда тусуюсь. Забавные они, знаешь ли, — улыбнулся эльф. — Временами. Да вы люди все, забавные.
— И при чем здесь "выглядишь няшкой", прости, к нашему разговору?
— Ты сама спросила, почему, я и ответил. Потому что милую няшу хочется пожалеть, приласкать и заставить улыбаться, несмотря на смертность или бессмертность, а так же несмотря на пол. Научись выглядеть как человек, который может за себя постоять, тогда и опекать тебя не будут. Либо смирись с тем, что ты такая, какая есть и просто разреши себя любить.
Я сглотнула.
— Злой ты.
— Да и ты, по правде сказать, не добрая, — ответил эльф. — Подумай сама… не обидела ли ты в последнее время кого-нибудь?
Я опустила голову.
— Знаешь, когда у других неприятности только потому, что я рядом…
— Знаешь, от детей тоже сплошные неприятности, — парировал эльф. — И от собак тоже… прости, но сколько неприятностей от любимых! А меньше всего их… от чужих. Правильно. Но люди все равно почему-то в одиночестве жить не хотят. Не догадываешься, почему? Почему ты все время ноешь и самобичуешься?
— Ты ведь меня совсем не знаешь… — усмехнулась я.
— Знаю. Няшка она и в Африке няшка.
Я вдруг подумала, что все же Толкиен в чем-то был прав. Они мудрые. Пусть и не такие красивые, как у фэнтезиста, но разве это важно?
Хватит с меня красивых бессмертных.
Странно, но в тот вечер я впервые за долгое время была даже счастлива. Шаловливый эльф оказался существом очень даже забавным и разговорчивым. А еще страшно обаятельным. Он прихлебывал чай, жрал мое печенье и все болтал, болтал о каких-то мелочах. А я слушала, грея ладони о медленно остывавшую кружку с мятой, и вдруг начинала понимать… внешность это же не так и важно. Он же душой прекрасен.
— Поздно уже, — спохватилась я. — Прости, но пора на боковую. Мне же завтра работать… если приду сонная, Игорь заругает.
Думала, что Тор запротестует, но он понял. Поднялся с готовностью, подхватил со стула неприметный рюкзачок.
— Я тебе мобильник починил, — вдруг сказал он и показал взглядом на тумбочку. Я слабо улыбнулась, поблагодарила. И даже не удивилась — меня уже давно и ничего не удивляло.
А Тор спросил вдруг:
— Можно я сделаю тебе подарок, Катя?
— Еще один? — устало спросила я. Нужны ли мне все эти подарки? Тем более, от бессмертного?
— Нет. Мобильные я чиню только няшкам, а такие подарки дарю хорошим людям.
— А няшки не хорошие люди?
— Глупая ты, Катя. Такая взрослая временами, а все равно — глупая.
Он достал из кармана кольцо с плоским, тщательно отшлифованным голубым камнем.
— Делаешь мне предложение? — засмеялась я.
— Нет, окольцовываю, — ответил эльф, надевая кольцо на мизинец моей правой руки. — Я всех друзей окольцовываю. Всех тех, кому безгранично доверяю.
— Громкие слова для кого-то, кого ты видишь впервые… — ответила я.
— Это вы, люди, видите внешность. Мы видим суть. А теперь мне и в самом деле пора. И еще…
Эльф вдруг посмотрел мне в глаза:
— Неприятностей от тебя до черта и больше, факт. Иногда. Но в остальное время с тобой приятно болтается. Спасибо за отлично проведенный вечер, няшенька.
— И тебе спасибо… что у меня этот вечер был, — ответила я.
Наверное, надо было поблагодарить раньше. Даже не наверное.
Тор усмехнулся, кивнул и пропал, а в комнате вдруг стало совсем пусто. У меня появился еще один друг? Еще один бессмертный?
Я выключила свет и, не раздеваясь, легла на кровать. За окном то и дело проезжали машины, мазали потолок белыми тенями. Тикал на полке будильник и с каждым его тиканьем относительно спокойная жизнь развеивалась в полумраке сомнений. Да и моя ли эта жизнь? Или же я усиленно делаю вид, что моя?
— Ты меня так и не нашел, Анри. Ни ты, ни твое чудовище, — прошептала я. И впервые вдруг засомневалась… может, все же хочу, чтобы меня нашли? Может, тогда все закончится, в один миг?
— Глупости!
Я села на кровати и посмотрела в окно. Плыл за занавесками месяц, подмигивали фонари и шею жгла ненавистная татуировка.
Магистрат это хорошо… но возвращаться мне туда нельзя.
Глава семнадцатая. Конец спокойной жизни
Проснулась я в полной темноте, всей кожей чувствуя, что что-то не так. Лишь пролежав с открытыми глазами пару минут, уставившись бездумно на игру теней на потолке, я поняла что: под дверью опять кто-то был. Но на этот раз он не смылся живо, ободравшись о мое заклятие, а упорно пыхтел и постанывал, царапая чем-то мою многострадальную дверь. Упрямый, чтоб его!
Наверняка кто-то из клиентов: на обкурившихся дряни никакое заклятие не действует. Такому ножом грудь проткни, а он даже не заметит. Эти дураки своего тела не чувствуют, оттого и не реагируют на его истерики. Жаль. Будет шуршать под дверями всю ночь и ничего ему не сделается… сволочь! Спать не дает!
Завтра, наверняка, случится скандал. Игорь будет орать, что в коридоре опять блевотиной воняет, и что кто-то из девок не усмотрел клиента, поленившись проводить до выхода.