А еще завтра Натали будет прыскать "освежителем воздуха" (читай — синтетической, невыносимой вонью), недовольно морща маленький носик. Завтра будут снова покрывать лаком мою дверь, так как Натали любит "эстетику" и не терпит царапин. Но завтра это завтра, а до завтра неплохо было бы выспаться. Надеюсь, что обкурившемуся или опившемуся гостю скоро надоест.
Но "гость" уходить не собирался. Запыхтев, этот гад завозился, наверняка, устраиваясь поудобнее. Может, заснет, а я вместе с ним? Счас! Вновь застонал и принялся за дверь с удвоенным упорством, доставая бедные мои уши противным занудным скрипом.
Поняв, что поспать не дадут, я рывком поднялась с кровати и щелкнула выключателем. Комнату залил желтоватый свет, и я принялась быстро натягивать джинсы и тонкую кофту, всунула ноги в кроссовки, решившись проводить клиента до двери. А там пусть себе пыхтит сколько угодно, мне уже мешать не будет. Ну а ведьма черти знает в каком поколении спокойно одолеет любого пьяного мужлана.
Дверь открываться не захотела — с другой стороны ее кто-то придавил собственным телом. Но, видимо обрадовавшись, что его пускают, этот кто-то отполз в сторону, позволяя мне выйти.
Только лучше бы я не выходила… Потому что на полу у моих ног лежало нечто, что уже не было человеком: лохмотья изорванной одежды, видневшееся через прорехи грязное тело. И запах такой, что вовек не отмоешься. Зомби? Боже, они тоже… э-э-э-э-э-э-э… бывают? Впрочем, мне ли удивляться, а?
— Ты? — я неосознанно попятилась, узнав свою первую клиентку.
И когда только помереть успела… да еще так основательно подпортиться… впрочем, анализировать потом буду.
Я метнулась было к своей комнате, но уродливое существо оказалось проворным. Закрыв собой дверь, оно улыбнулось, открыв в оскале белоснежные зубы. А я все пятилась и пятилась, узнавая и не узнавая недавно живую женщину.
Ведь когда-то она было человеком. Была. Открытая рана на левом плече, торчащие из нее кости, висящая лоскутами кожа. Она явно было мертва. Но в то же время двигалась: не отпускала бессмысленном взглядом, смеялась и смеялась бесшумно, радовалось чему-то и аж дрожала от счастья.
Боюсь думать, что ее так обрадовало… наверняка моя скорая погибель.
— Умри, сука! — закричала тварь.
Опять? Да что же это за напасть такая…
Поскользнувшись на чем-то, я упала на спину, не в силах оторвать взгляда от безумного зомби.
— Умри… — шептала она, надвигаясь медленно и неотвратимо… Ну и что ей от меня надо?
— Умри! — заорала тварь и прыгнула на меня…
Что-то резко толкнуло меня к стенке, и, больно ударившись плечом, я осела. Больно-то как! Тварь пролетела мимо, резко развернувшись, застыла в коридоре и вновь двинулась на меня. Но не тут-то было! Невесть откуда появившийся блондин в черном закрыл меня собой, резким движением вытянул из-за пояса пистолет и всадил в приближающегося мертвеца полную обойму. Тварь остановилась, как бы в удивлении, потом растянула губы в страшной, неестественной улыбке и, хромая, вновь пошла на меня. Упрямая, гадина!
— Бежим, — спаситель схватил меня за руку, заставил встать на ноги и, бросившись по коридору, потянул за собой.
Лестница. Брызнувший в глаза свет. Спящий холл. Удивленный вахтер. Распахнувшаяся от мощного удара ладонью дверь. Ночной воздух в лицо, визг тормозов и чужая рука на талии, когда меня потянули назад, буквально вытаскивая из-под колес.
Когда открылась дверца резко затормозившей перед нами машины, я думала, что мы сядем внутрь и уедем. Не, ну а как? Драпать надо!
Даже кинулась к обитому кожей сидению, когда блондинистый Робин Гуд потащил меня чуть в сторону и не очень вежливо прошептал на ухо:
— Детка, будь умницей, дай дорогу начальству.
Что мне за дело до какого-то начальства! Меня убить хотят! И кто? Мертвец ходячий! Какого хрена мать вашу! А ну пусти…
Наверное, я выкрикнула это вслух… но на блондинчика не подействовало: он лишь сильнее впился пальцами мне в плечо и прошипел на ухо:
— Кончай истерить!
Я хотела огрызнуться, но дверь общежития, как бы издеваясь, мягко отворилась и оттуда покачиваясь, вышла моя горячо любимая, первая клиентка в этом проклятом салоне. Отыскала меня отуманенным, лишенным смыслом взглядом, и вновь затянула свое:
— Умри!
— Пошла к черту! — закричала я.
— Смелая больно? — усмехнулся Робин, пряча за пояс оружие. — Не бойся, счас с ней разберутся.
— Ты, придурок, осторожнее, она еще живая!
— Она уже далеко не живая, — низкий голос бесцеремонно вмешался в наш спор, и мне почему-то стало страшно. Гораздо более страшно, чем минуту назад в том проклятом общежитии.
— Только этого мне не хватало, — прошептал Робин, когда я покачнулась. — В обморок хоть не упади!
— Не упаду, — ошеломленно ответила я, поднимая руки к вискам. — Я тебе не кисейная барышня.
Я заворожено смотрела, как не спеша выходит из машины высокий стройный брюнет. Как его тонкие губы складываются в саркастическую улыбку и от улыбки той по позвоночнику бежит неприятный холодок. Что это еще один бессмертный — сомнений не было. Такая аура только у них бывает…
Я его не знала, а уже почему-то ненавидела. И боялась. Боялась даже больше, чем той твари у дверей общежития.
А брюнет медленно стянул кожаные перчатки, отдал моему спасителю трость, и, сняв солнечные очки (кому они, скажите на милость, нужны ночью?), улыбнулся:
— Какой чудесный экземпляр. Jak sądzisz?
— Przykro mi to mówić, ale egzemplarz ten jest zbyt głupi, — ответил кто-то из машины. — Obiecywałeć mi coś znacznie ciekawszego.
— Obiecywałem, więc dostaniesz. Mamy nasz trop.
И при этом почему-то вновь посмотрел на меня.
— Береги девочку, — бросил он моему спутнику.
Это я-то девочка?
Однако монстру тем временем надоело ждать, и он отправился заканчивать начатое, то есть убивать меня. Я инстинктивно оттолкнула своего спасителя, и хотела было броситься в темноту, как высокий из машины вдруг отвлекся от твари. Он оказался передо мной, притянул меня к себе, взял за подбородок и заглянул мне в глаза. Вертикальные, полыхающие багровым зрачки. Он и в правду не человек. Он далеко не человек…
— Хочешь жить, слушайся старших, — улыбнулся он. Развернул меня к себе спиной, прижал к своей груди, закрыл глаза ладонью. — Не вырывайся, не мешай, не смотри.
А потом начал быстро-быстро шептать слова заклинания. Где-то вдалеке взвыл монстр, запахло озоном, что-то тяжело упало на асфальт и вдруг все затихло.
— В офис ее! — приказал высокий, грубо толкая меня к спасителю.
Чужая рука вцепилась мне в плечо, явно советуя не делать глупостей. Я и не делала. Пока. Я во все глаза смотрела, как неподвижного, но все еще живого и гневно вращающего глазами мертвеца осторожно погрузили на носилки и отнесли в небольшой фургончик, после чего мой спаситель, будто очнувшись, толкнул меня к стоявшему неподалеку черному ауди.
— Никуда я с тобой не поеду, — прошипела я.
— А ты думаешь, у тебя есть выбор? — ответил он, доставая наручники. Одно кольцо тотчас сомкнулось на его правом запястье, а другое — на моем левом. Вот тебе и Робин Гуд, благородный спаситель. Но он был человеком, а с людьми я справлялась в два счета, не то, что с бессмертными.
— Еще скажи, что я арестована!
— Почти.
Он втолкнул меня на заднее сидение и сел рядом.
— Лучше не сопротивляйся, деточка, ехать нам долго, пару часов, — и добавил для водителя:
— Миша, отчаливаем.
— Я в туалет хочу, — немедленно остудила я его энтузиазм, сама не веря до конца, что подействует. В фильмах, правда, действует, но кто этим фильмам верит?
— Обойдешься.
— А чехлы на сидении ты стирать будешь?
Миша, или как его там, прыснул. Мне смешно, сказать по правде, не было. На улице темень и тишина такая, хоть ножом режь. Даже комары зудеть бояться. Но в этой машине рядом с этими двумя было гораздо опаснее чем там, снаружи. Уж я-то это чувствовала. Всей шкурой.