Владэк, а это был, к сожалению, он, спланировал на дорожку, опустил меня на землю и толкнул к крыльцу.
— Добро пожаловать, что ли?
— Зачем ты меня сюда притащил?
— Я уже сказал, ты не слушала. Чтобы начать все заново, но теперь на моих условиях. Ты теперь всего лишь смертная. Я теперь бессмертный. И это ты меня таким сделала.
И я вдруг поняла, что да, это он всерьез. И все, что происходило со мной до этого времени… было мелочью по сравнению с тем, что будет сейчас.
— Опять лукавишь, — прохрипела я. — Ты уже пытался меня убить, и не раз.
— Ну пытался, поначалу, потом передумал. Да и не только я пытался тебя убить. Думаешь, только я тебя ненавижу?
Ненавидит, значит?
Все лучше, чем «любит». Ненависть у нас, хотя бы, взаимная.
И в улыбке его не было ничего доброго. Он открыл дверь, толкнул меня внутрь, в теплоту хорошо натопленного дома, щелкнул за мной замком. Вспыхнул свет, осветив маленькую, уютную гостиную, как на картинке, с камином за ажурным веером, медовым ковром под ногами и мягкими креслами, вокруг круглого столика. Красотень! Но мне было не до уюта. Он стянул с меня пальто, бросил его на землю красивой, ярко-алой лужицей, и вновь толкнул меня в плечи, на кремовый диван, прошептав:
— Сапоги сними!
— Какая забота.
— Нам еще вместе быть и быть. Я избавлю тебя от метки Анри и поставлю свою, и тогда ты изменишь ко мне отношение.
— Метка Анри как-то не помогла.
— Потому что он всерьез и не пытался, на наше счастье, иначе бы снять метку было бы уже почти невозможно, — усмехнулся Владэк. — Но ты всего лишь человек, а я вампир, не забывай, ты ничто рядом со мной. Я сделаю то, что не хотел сделать Анри, я сделаю тебя своей марионеткой, и… круг замкнется.
— Почему бы тебе просто меня не убить?
— Потому что, — ответил он, стягивая с себя куртку. — Я не хочу тебя искать в следующем перерождении. Ты ведь особенная. Ты можешь вспомнить, кто тогда вас убил… и инквизиция начнет за мной охоту. Припомнит наших милых потомков. Зачем мне это, м?
— Ты сам виноват! — взвилась я. — Ты убийца, а виновата я?
— Ты сделала меня таким, — спокойно ответил он. — Твоя ненависть была так сильна, что проклятие меня достало и в Италии… ничего особенного… ты просто пожелала мне тяжелой смерти. И смерть пришла. Кто же знал, что тот голодный, полусумашедший вампир, за которым охотилась вся итальянская инквизиция, меня обратит… и даст мне новую жизнь. Но умирал я действительно до-о-о-о-о-олго. Пару дней, которые я вечность помнить буду. Тебе. Потому, моя хорошая, я хотел отомстить. Тем более, что к тому времени, как я вернулся, ты оказалась счастливой замужней дамой, а твоя дочурка, которую величали ангелочком, бесила так… ты не имела права рожать. Ты не имела права быть счастливой!
— А благодаря кому родила? — прошипела я. — Забыл?
— Ну уж прости, моя хорошая, — ответил он, стягивая рубашку и оставаясь в одним штанах. Показал красивое, мускулистое тело. Только вот зачем, спать-то он со мной не собирается. — Я ошибся, я свою ошибку и исправил. Теперь все вернулось на круги своя. Остались только ты и я. И никого более. Как в самом начале, когда мы только встретились. Поиграем?
— А мучить их зачем было?
— Чтобы боялись, — прошипел вампир. — Чтобы подумали сто раз, прежде чем и дальше плодиться. Но никакие предупреждения на них не действовали, и мне пришлось потратить много времени, чтобы выловить всех…
— Но чем они тебе мешают? Чем помешал Анри?
— Анри моя ошибка. Я был молодым вампиром и… обратил его случайно. А когда понял, что наделал, даже и не думал этого исправлять: Анри так красиво по тебе убивался. Так мило летел в пропасть… и плакал над твоей могилой, что я решил не мешать ему страдать. А потом убивать бессмертных стало почти невозможно. Инквизиция бы не позволила. А настраивать против себя инквизицию мне не совсем хотелось.
— Хитрый подонок! — выдохнула я.
— Ничего, — ответил Владэк, подходя ближе. — Скоро ты будешь называть меня иначе… у нас много времени, моя родная. Очень много. А теперь, позаботимся о твоей метке… Ты знаешь, мне пришлось слегка постараться, покормить демонов, чтобы получить возможность ее стереть. Демоны говорили, что мучения твоей тетки были на диво вкусными. И теперь будь хорошей девочкой и дай мне работать. Неужели, Алина мучилась напрасно?
Он раскрыл ладонь, и меж пальцев его повился темный дым. Стало тихо. Совсем тихо. Лишь где-то вдалеке били часы и шуршала под ладонями ткань, когда я пыталась забиться в спинку дивана. Но не убежать… некуда…
Он подходил ближе, и тьма билась на его ладонях, в его темневшем все более взгляде. Тьма и лед. В его полуулыбке, в мягких, как у зверя движениях. В перекате мышц под его кожей. Никого и ничего, только его взгляд, в котором тьма билась с кровавой завесью. Только он и я…
И время растворилось… растянулось… замерло. Вместе с биением сердца. И разбилось осколками в крике:
— Ты… ты обещал, что она заплатит!
Я с трудом вынырнула из вязкого полусна в болезненную, ударившую светом по глазам реальность и проморгавшись с удивлением посмотрела за стоявшую в дверях из гостиной Зину. Такую реальную Зину с реальным пистолетом в ладонях. Лисичка?.. Эта изящная рыжеволосая лисичка умеет так сильно ненавидеть? Меня? Но за что?
— Со своим хозяином разбирайся сама. — Владэк сомкнул ладони и тьма на них захлопнулась с легким щелчком. — Катя с ним не будет и этого должно быть для тебя достаточно. А теперь будь хорошей девочкой и убирайся из моего дома. Ты нарушила наш договор, пытаясь ее убить во второй раз.
Хозяин? Пытаясь убить? Во второй раз? Удивление убило страх. Я переводила взгляд с невозмутимого Владэка на Зину и уже не знала, сказать по правде, кого из них бояться больше. И кто больше меня ненавидит.
— К черту твои договоры! — выдохнула Зина. — Не подходи! Или я выстрелю.
— Ты думаешь, меня испугают обычные пули? — повернулся к ней Владэк.
Шагнул к ней и замер, когда Зина безумно рассмеялась:
— А кто сказал, что они обычные? Серебро! Высшего качества! Смерть для вампира!
— Как ты объяснишь серебро инквизиции?
— А мне надо что-то объяснять? — прошипела Зина. — Она сдохнет, еще раз, и этого достаточно. И они опять будут ее ждать и искать, так им и надо! Ты сдохнешь, навсегда, и этого будет достаточно. Я тебя просила убить Анри, а не его превращать! Ты разрушил нашу с ним связь! Мою связь с хозяином! Ненавижу!
И, заплакав, навела оружие… на меня.
Ну хорошо, Владэка ненавидит, а меня за что?
А дальше все было как в страшном сне… время вновь застыло, растянулось в бесконечную ленту. Владэк метнулся к Зине, но… пуля была быстрее. Я даже видела эту пулю. Слышала свист собственной смерти и смеялась про себя… зачем серебро, ведь мне и свинца бы хватило. Наверное. А потом что-то черное, пушистое перед глазами, красный фонтан брызгами по дивану, теплая, но чужая кровь на моих щеках и… будто издеваясь, наконец-то звук выстрела. И вновь пустившаяся вскачь реальность.
Второй выстрел, и вампир застыл в прыжке, упал на землю, проклиная и держась за плечо. Алые дорожки меж его пальцев, стук двери и быстрые шаги. Черная молния движения бессмертного, крик Зины, когда ее ударили снизу по рукам, вновь выстрел, но на этот раз в потолок, стук пистолета, упавшего на землю и крик Зины, рвущейся в железных объятиях Элиара…
— Ты почему так поздно, сволочь! — выкрикнула я, вылетая из ступора.
Вспомнилось все! Наш разговор, договор, что я подыграю Элиару, выеду с ним в эту проклятую ночь! Его темный взгляд, когда он корректировал мне память, вкладывал в мою голову нужные для друзей аргументы. И убивал мои сомнения, что этой твари можно доверять!
Нельзя! Всей их инквизиции!
— Он умеет заметать следы, — вмешался появившийся неоткуда Сашка. — Даже по поставленным на тебе датчикам, нам было сложно вас найти. Твой вампир оказался больно модным… глушилки нехилые поставил.