— Слушаю тебя, Винсент.
— Я заеду к тебе через час, надо поговорить.
— Конечно, буду рад тебя видеть. Я скажу чтобы и на тебя приготовили ужин.
— Большое спасибо, буду рад попробовать твоей стряпни.
Он засмеялся и этот смех чуть не вынудил меня выкинуть телефон в окно. Он был мне противен. Я отвел трубку подальше от уха и переждал, пока его смех не прекратит доноситься из телефона.
— Вижу у тебя тоже хорошее настроение, раньше ты никогда не позволял себе шутки в мою сторону.
— Ты просто меня плохо знаешь — я очень веселый человек. Настолько веселый, что сам удивляюсь, как я смог сохранить это чувство юмора до такого возраста.
— Хорошо. Значит через час. Не опаздывай.
— Я буду вовремя. Уж поверь мне.
Звонок был окончен. Я со злостью швырнул телефон в сторону так, что он чуть не разлетелся на куски. Я ненавидел его и самого себя. Поверить не мог, что все это время он водил меня за нос и заставлял выполнять его приказы. Он разбогател с помощью меня, все его состояние и положение был построено на фундаменте из моего пота, крови и нервов. Но сегодня тот день, когда я предъявлю ему счет и пусть попробует не рассчитаться. Я уже был почти на месте. Вот и дом Натали. На втором этаже горел свет — она была дома, как раз то что мне нужно. Припарковав машину возле бордюра, а вышел и направился в дом. Внутри было как всегда тепло и уютно. Даже запах был каким-то приятным, домашним. Откуда-то доносился приятных запах еды.
— Наконец-то ты приехал. Я думала, что с тобой что-нибудь случилось.
Она сбежала с лестницы и бросилась мне на плечо. Я обнял ее. От нее пахло запахом сирени.
— Со мной все в порядке, но мне нужно кое-что с тобой обсудить.
— Конечно, только давай поужинаем, все уже готово.
Она сопроводила меня за стол и села рядом со мной. Весь и без того большой стол ломился от роскошной еды. Я не без удовольствия поглощал каждый кусок, который попадался мне в тарелке. Она смотрела на меня и не могла налюбоваться. Это смущало меня, никогда не любил, когда кто-то смотрит мне в рот, когда я ем. Вопросительно разведя руками, словно говоря «… Что не так?», я посмотрел на нее, но ничего кроме красивой улыбки получить не смог. Вскоре еда была поглощена, а желудок набит до отказа. Я с тяжелым вздохом упал на спинку кресла.
— Так что ты хотел обсудить со мной?
— Через час я поеду к Деларошу.
— Зачем?
— А ты как думаешь? Он кое-что задолжал мне, и я должен забрать то, что мне причитается.
Она тут же подскочила из-за стола и подошла ко мне.
— Прошу тебя, Винсент, не надо. Ты погубишь себя. Этот человек просто зверь, он не перед чем не остановится.
— Плевать.
— И что ты этим добьешься? Он умрет, а ты навсегда отправишься в тюрьму. Вот как все закончится. Ты этого хочешь? У нас есть все доказательства, мы упрячем его за решетку, но не сейчас.
— А когда? Через месяц, год, может двадцать лет? Я слишком долго делал плохие вещи, закрывая глаза на последствия. И вот теперь они настигают меня. Это мерзкое чувство, когда к тебе в голову приходит понимание твоего ошибочного прошлого. Я прожил жизнь, не сделав ни одного доброго дела. Мои руки по локоть в крови, а он, человек отдававший все эти приказы, чист как родниковая вода. Хватит! Пора взять инициативу в свои руки и сделать то, что нужно было сделать двадцать лет назад. Я совершил ошибку, но теперь каюсь, и хочу все исправить.
— Ты просто загонишь себя в тюрьму и ничего не решишь. Ты думаешь он один? Таких как он десятки, может быть сотни. Через день или два, на его место придут другие, и все вернется на круги своя. Так зачем же тебе ставить все на кон, когда можно выждать нужного момента и нанести один точный и смертельный удар.
— Гарро тоже ждал, и Робер, и Филипп, и Бернард Бенуа, все они тоже ждали нужного, правильного момента, но в итоге отправились к богу. Я не хочу последовать за ними, когда этот человек живет в моем городе! Я сделаю этот мир лучше, пусть на пару часов, но все-таки лучше.
Она, молча и с грустью, смотрела на меня не зная, что ответить. Да и нужно ли было. Вся эта история так сильно впилась в мое сознание, что я уже не мог различить, где реальность, а где просто всплывшие воспоминания. Я потихоньку сходил с ума. Но пока мои руки были еще в состоянии держать оружие и выносить приговор, мне нужно было довершить начатое. Она не верила мне, ей хотелось мира и спокойствия, но я был другой. Вся моя жизнь, все мое существование было сведено к одному единственному действию, которое мне предстояло скоро воплотить в жизнь. Я знал, что будет дальше: арест, ночные допросы, суд, тюрьма и смерть в обнимку с тюремной подушкой. Все это было грустно, но и жизнь в окружении обмана, когда убийцы улыбаются и чувствуют себя безнаказанными, была не лучшим вариантом. Я так сильно верил в справедливость всех моих маленьких преступлений ради большого блага, что сейчас не мог взять себя в руки. Страх вошел в мою душу и не давал мне покоя.