— Ты поддержишь меня, Натали? Мне сейчас нужно только это. Сам я ничего не смогу сделать, я уже не знаю, правильно я поступаю или нет, но то, что это нужно, правда. Сцилла уже сожрала последнего моего друга Филиппа и теперь она раскрыла пасть, чтобы схватить меня, но прежде я хочу нанести встречный удар. Скажи, ты веришь в меня?
Она подошла ко мне еще ближе и обняв поцеловала. Этот прилив сил, который я чувствовал во время этого поцелуя, был настолько велик, что я был готов свернуть горы. Она верила и я тоже.
— Чтобы не случилось, Винсент, я всегда буду на твоей стороне.
С этими словами она вышла из комнаты и пропала в глубине огромного дома. Я взглянул на часы — время поджимало, нужно было выезжать. По моей коже пробежали многочисленные мурашки — страх давал о себе знать. Я достал сигарету, сунул ее в рот и закурил. Мне нужно было сосредоточиться, это был мой единственный шанс, и упустить его было нельзя. Деларош будет дома один, может вместе со своей престарелой прислугой, самое то, чтобы ворваться и нафаршировать его картечью. Шума будет много. Плевать, это не библиотека, чтобы вести себя тихо. Если и делать что-то выходящее за рамки, так делать это громко. Я встал из-за стола и подошел к окну — начало темнеть, даже сама природа будто готовилась к моему выходу. Это была финальная сцена и сыграть ее нужно так, чтобы невидимый зритель аплодировал стоя. Я не стал ни с кем прощаться, просто вышел из дома и пошел к машине. Было немного прохладно, кровь стыла в жилах. Открыв багажник, я полез в сумку. Ружье аккуратно лежало в ней в окружении нескольких упаковок с патронами. Я приподнял его и, распотрошив содержимое, стал заряжать оружие. Один за одним, патроны ровненькой колонной заходили в ружье, пока полностью не забили его. Мой старый знакомый сунул мне в сумку одну гранату, на предохранительном кольце которого была прикреплена небольшая записка: «удачной охоты, Винсент». Мысленно я был благодарен ему, ведь зверь обещал быть очень крупным и свирепым, что немного подогревало мою жажду мести. Приведя все оружие в порядок, я закрыл багажник и сам сел в машину. Теперь дело за малым.
Было без десяти пять, когда моя машина остановилась возле дома Матьеса Делароша. Вокруг было очень тихо, а в доме не горел свет. Я поначалу подумал, что опоздал, но электронные часы в машине говорили об обратном. Я открыл дверь и вышел на улицу, затем растоптав остатки сигареты, направился к багажнику. Вытащив из сумки заряженное ружье и повесив ее на плечо, быстрым шагом направился к двери. Я был готов. Несмотря на все более нарастающее напряжение, мое сердце билось ровно и спокойно, а шаг был четким и уверенным. Подойдя к парадному входя, я, направив ствол оружия прямо в дверной замок, произвел выстрел. Разнесенная в клочья, часть двери тут же осыпалась на пол, а сами двери со скрипом отворились во внутрь. Женщина, которая обычно встречала гостей, увидав меня с ружьем наперевес, от страха упала на колени и с открытым ртом, смотрела меня. Наверное, она уже попрощалась с жизнью.
— Где Деларош?
С открытыми от страха глазами, она вытянула руку и молча указала на второй этаж. Я бросил ее там же где она и сидела, все равно что она сделает, теперь это было непринципиально. Я шел наверх, попутно вставляя в ружье один патрон. Несколько секунд и я уже стоял перед кабинетом, где всего день назад этот подонок встречал меня с распростертыми объятиями. Дверь была открыта и, толкнув ее ногой, я вошел. Было тепло, а внутри играла приглушенная музыка. Я окинул взглядом это помещение: Матьес стоял возле своего стола. Он не был напуган или даже удивлен, скорее наоборот, весь его вид говорил о том, что он ждал моего прихода.
— Ровно пять часов — ты как всегда само воплощение пунктуальности, есть не хочешь, — он посмотрел на наручные часы.
Я сбросил с плеча сумку и поднял ружье.