— Что с тобой случилось? Ты выглядишь так, будто увидел привидение.
Они оба засмеялись. Шутники.
— Очень странно видеть друзей, которые совсем недавно погибли.
Эти слова сразу все изменили: их лица стали немного грустными, а праздничный настрой куда-то исчез. Филипп сел напротив меня и угрюмо посмотрел.
— Мы не осуждаем тебя, Винсент. Ты поступил правильно. Все это произошло благодаря тебе. Если бы ты не начал действовать, наверное, все так бы и осталось на своих местах.
— Вы знали про его дела? Знали как он вершил закон?
Они оба посмотрели друг на друга, как бы решая кто из них начнет отвечать первым. Филипп несколько поежился, ведь он понимал, что его история тоже была известна мне.
— Я не буду оправдываться, скажу прямо — у меня просто не хватило храбрости, чтобы сделать это. Я столько раз представлял себе этот момент: как я вхожу в его кабинет, а он сидит там один, попивает свое вино. Как я достаю пистоле и, прицелившись ему в голову, отправляю его в ад. Но, увы, все это было только в моих мечтах. Он был словно дьявол, его слова, его манеры, его решения. Он был готов ко всему, его нельзя было застать врасплох. Каждый раз, когда у меня подворачивалась возможность остаться с ним наедине, кто-то обязательно к нему приходил. Он будто чувствовал. Я не могу тебе объяснить всех моментов, это было на ментальном уровне, сложно все выразить словами.
Филипп виновато опустил глаза и отошел к окну.
— Послушай, Винсент. Я очень благодарен тебе за мою жену. Спасибо, что навестил ее — она совсем расклеилась после моей смерти. Мне страшно. Она женщина с очень чувственным характером, на дай бог кто-нибудь надавит на нее и она совершит непоправимое. Бедняжка Абель, она осталась одна. Кто теперь присмотрит за ней.
Наступило то самое неловкое молчание, когда говорить просто не было смысла. Все чувства и смежные с ними слова витали в воздухе. Они оба разошлись по разным сторонам дома и принялись заниматься своими делами.
— А как же я? Что теперь?
— Ты довершишь начатое. Смерть Делароша — это далеко не конец.
Я не был тупым человеком и прекрасно понял о чем идет речь. Эти документы — в них вся суть и мое предназначение, и моя погибель. Да уж, от прошлого не убежишь. Даже на том свете оно настигло меня, но теперь в облике моих старых друзей.
— Мы не найдем покоя, пока эти сведения будут не раскрыты, Винсент. Тебе надо обо всем рассказать, иначе мы так и останемся тут, в твоей памяти. Твоя участь не завидна, но только ты способен выстоять и вытерпеть все эти испытания. Тем самым ты поможешь не только нам, но и себе. Прошу тебя, ты должен это сделать.
Судьба — отговорка для глупцов. Я знал это. Наивно полагать, что после всего вышесказанного мне придется почивать на лаврах. Так бывает только в детских сказках, где после великого подвига, молодой рыцарь проживает долгую и счастливую жизнь. В моем случае все было более чем иронично. Меня не оставляли в покое ни на секунду, я как гончая собака, все время должен быть в движении, иначе зачем мне было рождаться. Наверное, то же происходило со мной, остановись я хоть на секунду и скорая смерть была бы самым очевидным итогом. Так происходило целых два года. Два года я лил в себя алкоголь, пытаясь остановиться и забыть все свое прошлое, убежать от него, но на деле я не ушел и на сантиметр. Это как бег на беговой дорожке, кажется ты уже выбился из сил, переставляя ноги, но все так же находишься на одном месте. Это было грустно. Я не любил делать выводы, потому как они были не в мою пользу, чаще всего даже против меня. Так однажды я перестал ходить на психологические собеседования для анонимных алкоголиков, ведь каждый раз самый плохой пример для подражания был именно я.
— Ну так что решил?
Голос Филиппа разорвал тишину.
— А разве у меня есть выбор. Да и был ли он когда-нибудь вообще?
Он сочувственно кивнул головой. Он тоже был таким же как и я, и не хуже меня понимал мои слова.
— Тогда время пришло. Вот напоследок — это мой фирменный.
Он поставил передо мной стакан с черной жидкостью. Напоминало его самодельное вино, но где тут взяться виноградникам, если вокруг лежит снег. Наверное, он смог как-то прочитать мои мысли и в ответ сказал, что все это сон, а во сне возможно все. Я не стал ждать тоста и одним движением проглотил содержимое. Оно было немного сладким. Филипп продолжал смотреть на меня, до тех пор, пока в глазах не начало рябить. Как я не старался тереть их руками, это не помогало. Все сильнее накатывало чувство сна, а раненая нога вновь заныла своей болью. Я схватился за нее рукой и тут же упал на пол. В глазах потемнело, и сознание опять потеряло над собой контроль.