- Я вас покидаю, молодые люди, - между тем сказала Ирина мама.
"И откуда только у нее такой ласковый голос появился?" - мелькнуло у меня в голове.
- А ты, Марат, - обратилась она к похитителю марок, - непременно передай привет маме. Я к вам на днях загляну.
- Спасибо, Олимпиада Петровна, - улыбнулся похититель.
- Вы не знакомы? Познакомьтесь, - предложила Ира, когда ее мама закрыла за собой дверь. - Это Валерий, мой одноклассник. Он живет в нашем доме. А это Марат. Он учится в восьмом классе.
Тут похититель ко мне внимательно пригляделся и, конечно, узнал, потому что он побелел еще сильнее.
Я улыбнулся.
- Мы давно знакомы. Ты ходишь на горку? А по склону спускаешься?
- Не хожу и не спускаюсь, - медленно проговорил похититель. - А ты, выходит, живешь в этом доме? Отлично...
Я понял, чем пахнет это "отлично". Оно пахнет вот чем: "Я знаю, где ты живешь. И теперь ты в моих руках".
- Ах, я вспомнила! - Ира всплеснула руками. - Вы познакомились в парке, на горке.
- Да, у нас яркие воспоминания, - ухмыльнулся я. - Правда, не одинаково приятные для обоих.
- А там что-нибудь случилось? - спросила Ира.
- Ничего, - оборвал ее похититель. - Ириша, сыграй мне.
- Что, Марат? - Ира послушно села за пианино.
- Что хочешь, - ответил Марат.
И тут я схватился за голову.
- Как это я забыл? Я же оставил на плите чайник, там наверняка все взлетело на воздух! - Я вскочил с кресла. - До свидания, до скорой встречи!
Последние слова я произнес, глядя на похитителя, и даже подмигнул ему на прощанье.
Я прибежал домой и на всякий пожарный случай проверил, а не пыхтит ли вправду на плите чайник. Нет, конечно.
Я растянулся на тахте. Убежал я не потому, что испугался этого Марата. Чихать я хотел на его угрозы. Еще посмотрим, кто кого. Стоит мне рассказать Ире, что он мелкий и подлый воришка, и она перестанет ему играть разную хорошую музыку. И будет играть ее только мне. А убежал я потому, что не мог слушать с ним вместе эту музыку. Потому что это была моя музыка. Мне казалось, что я сам мог бы ее сочинить, если б умел, как Ира, играть на пианино.
Я вспомнил о похитителе и засмеялся: сапог лакированный, а не человек. И чего он к Ире в гости приходит?
"Валерка, - вдруг сказал я сам себе, - что с тобой? Неужели ты влюбился в девчонку? Пусть даже в такую, как Ира?"
Да нет, я просто думаю о Марате. Когда такие мальчики обозлятся, они забывают о собственной трусости и бросаются в драку очертя голову.
Уже через несколько дней я понял, что угроза похитителя была незряшной.
"ВЕЛИКОЛЕПНАЯ СЕМЕРКА"
В тот вечер мы с Семкой бродили по двору - дышали свежим воздухом. А потом отправились на ракетодром Генки Правильного, где мы когда-то здорово проучили Гороха и его ребят.
- Они улепетывали, словно зайцы, - хохотал Семка.
- Веселое было зрелище, - согласился я.
На ракетодроме было темно, не то что в памятный вечер, когда мы отомстили Гороху. Только от ярко сверкавших семиэтажных домов доходил слабый отсвет. Никто сюда не забредал, все старались обойти стороной наш ракетодром.
Сзади неожиданно захрустел снег: кто бы это мог быть? Обернулся четверо парней, не торопясь, двигались к нам.
Почему-то я сразу сообразил: это приятели Марата. Наконец они нас подкараулили.
Семка толкнул меня в бок:
- Смотри, еще трое.
Со стороны ярко сиявших домов шли еще трое. "Великолепная семерка", подумал я ни к селу ни к городу. Мы окружены. Уже в двух шагах ехидно улыбающееся лицо Марата.
Я чувствую, что у меня начинают дрожать коленки.
- Бить будут? - вертит головой Семка.
- Нет, медали вручать, - злюсь я на себя и на Семку.
И вдруг я слышу музыку. Ту самую, которую играла Ира. "Если ты не трус, парень, и не боишься погибнуть за свободу, идем с нами..."
- Бей их! - воплю я. - Покажем, что не зря мы перворазрядники по боксу! - вру я на всякий случай, зная, что никто мне не поверит.
Мы лихорадочно лепим снежки, но пустить их в ход не успеваем - враги наваливаются на нас. Я отбиваюсь, но Марат валит меня с ног. Падая, я вижу, как здорово сражается мой друг. Семку тоже сбили. Он лежит на спине, быстро вертится и лупит ногами всех, кто пытается к нему подойти.
Я кричу:
- Молодец, Семка! - и беру с него пример, отбиваюсь ногами, а потом, изловчившись, вскакиваю и снова начинаю колотить руками всех, кто подвернется.
- Вперед, наших бьют! - слышу я крик.
Очень знакомый голос, думаю я. И вижу, как со стороны дома Гороха бегут к нам на помощь мальчишки.
В это время кто-то здорово треснул меня по голове. Но прежде чем упасть, успеваю заметить, что на подмогу к нам примчались Горох и его ребята.
Ну и ну!
Когда я подымаюсь, вернее, когда Семка поднимает меня, гороховцы во главе со своим атаманом возвращаются к нам, шумно размахивая руками. "Великолепной семерки" и след простыл.
Разглядев нас с Семкой, Горох и его ребята замирают.
- Вот это фокус! - присвистнул Горох. - Посмотрите, кого мы спасли?! Наших главных врагов!
- Спасибо вам, ребята, - говорит вежливый Семка.
- И на старуху бывает проруха, - развожу я руками.
- А здорово они вас отутюжили. - Горох с улыбкой вглядывается в наши распухшие физиономии. Его дружки насмешливо хихикают.
- Ну, вот что, - я поправляю шапку. - Кончай разговоры, приступим к делу. Давайте драться.
- Айн момент, - поднимает руку Горох. - Вы сейчас не в форме. А мы уже отвели душу. И потом, когда семеро против двоих - это нечестно, правда?
- Нечестно, - говорю я, удивляясь словам Гороха.
- Слушайте, - подает голос Семка, - надо торопиться. А то они удерут.
- Ага, - подхватываю я. - Раз случай свел нас вместе, давайте объединимся и всыплем этим типам как следует.
- У них одна дорога - через Первомайскую на проспект, - говорит Горох.
- А там мы их... - Я сжимаю кулаки.
- Бегом, - крикнул Горох.
Переулками, срезая путь, мы добираемся до Первомайской и у переезда устраиваем засаду. Спрятавшись за забором какого-то домика, ждем противника.
- Неужели прошли? - волнуюсь я.
- Нет, вон они, - шепчет кто-то из ребят.
"Великолепная семерка" чуть ли не бегом приближается к переезду. Они все время оглядываются назад: нет ли погони? Вот они почти рядом.