Я настолько увлеклась своим занятием, что и не заметила, как ко мне подошла Верка, за спиной которой маячила ее вечная подружка-спутница. Она выхватила из моих рук учебник и без всякой застенчивости заглянула в него:
— Ах, наша несчастная сироточка Орлова учебой решила заняться! Считаешь, что наше общество недостаточно хорошо для такой именитой особы, как ты?
Я смутилась и попыталась выхватить у нее из рук учебник:
— Отдай, это мое! И, вообще, какое тебе до меня дело! — наглая одноклассница уже начинала меня раздражать. — Повторяю, учебник отдай! Мне его еще в библиотеку возвращать! — возмутилась я.
— Ха-ха, а ты попробуй, отбери! — заявила Бестужева. — А что будет, если я его порву? А?
— Посмотрим, как ты с Абдуловой будешь разбираться, ха-ха! — поддакивала ей заливающаяся смехом Ася.
Мне сегодня уже представилась честь познакомиться с библиотекаршей госпожой Абдуловой, узбечкой по происхождению, имевшей крутой нрав. Каждую книгу, которую выдавали на руки, она дотошно изучала, записывала ее состояние в специальную карточку, а при возвращении сверяла. И не дай Бог, кому-то было вернуть книгу помятой или не вовремя! Грозил неминуемый позор перед всем институтом и пометка в личном деле в графе "поведение".
— Это что вы здесь творите? — раздался звонкий голос на всю залу. Я сразу же узнала свою новую знакомую — Аню и обрадовалась. — Книжку у новенькой отбираете? А потом считаете, что когда-нибудь удостоитесь награды императрицы? Да как бы не так, душечки бессовестные! Если не оставите ее в покое, то я сама первая доложу инспектрисе, как только будет проверка! — заявила Разумовская.
Верка с Асей сразу бросили книжку мне под ноги, состроили старшекласснице гримасу, за что она погрозила им кулаком, и убрались на другой конец комнаты.
— Держи, — Аня подняла книжку и подала мне.
— Спасибо, — с трепетом поблагодарила ее я, прижимая к груди злосчастный учебник.
— Не думай, что я такая добренькая, — отмахнулась она, — просто раздражает, что эти малолетние клуши решают, что они имеют право кого-то унижать, — она развернулась на каблуках своих начищенных ботиночек и вернулась за свой стол, где занималась рукоделием, а я продолжала восхищаться ею, сидя в своем уголке.
Этот инцидент с одноклассницами настолько подкосил меня, что от ужина я отказалась под предлогом отсутствия аппетита. Я отправилась сразу же в дортуар, где, прочитав молитву, переоделась в тонкую бумажную ночную рубашку, и нырнула под одеяло. Однако, сон все не шел, и я погрузилась в воспоминания о сегодняшнем дне, который вышел не самым удачным. Я и не заметила, как из глаз потекли слезы, которые я так долго сдерживала. Я уткнулась лицом в подушку и стала тихо орошать ее слезами, давясь своими всхлипываниями. Я не могла раньше даже представить, что учеба в институте будет даваться мне настолько тяжело. Пока я могла заметить, что здесь было ничуть не лучше, чем в доме у Беловых.
— Что, сиротка, рыдаешь? — насмешливый голос над моим ухом оповестил меня, что девочки вернулись с ужина. — Правильно, рыдай и помни, что ты здесь никто! У тебя даже титула никакого нет! — Верка, кажется, решила меня окончательно уязвить.
Я уставилась на нее злыми красными от слез глазами, в этот раз я была настроена решительно дать ей отпор:
— Не лезь ко мне лучше, Бестужева! Иначе хуже будет, — прошипела я, утирая лицо. — Знаешь, я невменяемая, могу ночью и горло перегрызть!
С такими, как моя одноклассница, действовали только методы, которые я обычно использовала против кузины Милы. С приходом в институт я надеялась, что с унижением меня покончено, но я сильно ошибалась... Но я готова была бороться! С великим удовольствием я наблюдала, как Вера отшатнулась, и ее зрачки расширились от страха.
— Да что ты сразу начинаешь, — сразу пошла она на попятную. — Мы же с утра были подругами лучшими, милочка! — и, отвернувшись, она сразу улеглась спать и больше меня не трогала.
IV.
О, первый бал — самообман!
Как первая глава романа,
Что по ошибке детям дан,
Его просившим слишком рано,
Как радуга в струях фонтана
Ты, первый бал, — самообман.
М. И. Цветаева
Конечно, не все дни в институте были такими ужасными и невыносимыми, как первый. Совсем скоро я разобралась в местных традициях и обычаях, познакомилась со всеми учителями и уже знала с кем и как себя следует вести. Например, я всей душой полюбила урок Закона Божьего, особенно, когда он стоял первым в расписании.