Из транса меня вывел только гневный оклик классной дамы:
— Орлова, я же запретила вам так сидеть! Немедленно сядьте как подобает воспитанной барышке и посмотрите, что я вам принесла.
Я с неохотой спустила ноги вниз и широко раскрытыми глазами уставилась на то, что сжимала в руках преподавательница: платье, напоминающее облако серо-зеленого цвета. С рукавов в три четверти свисали полусгнившие кружева, на локтях зияли проеденные молью дыры.
— К сожалению, это было единственное платье, которое еще можно надеть девочке твоего возраста, — подметила m-lle Зулова, заметив, как я скривилась при виде того, в чем мне навязали идти на бал.
На глаза навернулись слезы от этого зеленого ужаса. Судорожно всхлипнув, я выхватила у учительницы платье, даже не поблагодарив, и кинулась бежать, сама не зная куда. Спустившись быстрым шагом по узкой лестнице, я промчалась через холл и, толкнув тяжелую дубовую дверь, очутилась на лестнице, ведущей в прачечную. Забившись в угол между лоханями для стирки и очень старым прессом для белья, я уткнулась головой в злосчастное платье и завыла от злости, обиды и унижения. За этим делом, я не заметила, как дверь скрипнула и кто-то зашел в помещение.
— Ужас, кто так воет и стонет? Я, конечно, понимаю, что стирка — дело отвратительное, но не до такой же степени, — раздался чей-то ехидный голос. — Моя бабушка Агафья и то меньше причитала на своем смертном ложе.
Конечно же, я сразу догадалась, что этот голос принадлежит Разумовской, главной задире и мовешке всего нашего института. Мовешками у нас называли беспечных девиц, любящих делать различные шалости, институток, которые все делали наперекор классным дамам и учителям, без страха получить за свое вызывающее поведение выговор или плохую отметку. Также в институте были и парфетки — девочки, отличающиеся примерным поведением. Они всегда были первые в учебе, в них души не чаяли классные дамы, и обычно по завершении учебы они получали награду императрицы. Аня, как я уже сказала, относилась к первым, постоянно доводя до слез молоденьких преподавательниц своим острым язычком. Она постоянно с кем-то спорила и ругалась, любила обсудить сплетни. Но впрочем, она казалась мне более приятной личностью, чем та же Верка или Ася.
— Ах, это ты Орлова, чего рыдаешь? И почему до сих пор не на "родительском дне"? Твои богатенькие родственнички небось кучу гостинцев привезли.
Я подняла на Аню красные опухшие глаза, и злобно буркнула:
— А Вам-то какое дело? И сами почему не там? — Со старшими всегда следовало общаться с уважением.
— А меня эта ужасная, отвратительная m-lle Федорова загрузила стиркой в наказание. Видите ли, ей не понравилось, что я на передник княжны Бомольской пузырек чернил вылила! — возмутилась старшеклассница. — Пузырек, между прочим, тоже денег стоит, пусть считает, что я ей его таким образом подарила. Нечего было мне волосы обрезать ножницами, сидя на занятии за мной! Но m-lle Федорова этого будто не видела. Ну конечно, она все выслуживается перед ней, ведь если князю доложат, то не сносить ей головы с ужасно уложенными кудрями. Хотя князь тоже тот еще глупец Но не больше, чем мой родной папаша. Он-то хоть и жив, в отличие от твоего, но на меня ему абсолютно наплевать. Сплавил меня в этот дурдом к чопорным старым девам, и радуется, что может повесничать сколько ему угодно, да баб домой водить!
— Что Вы такое говорите! — воскликнула я, пораженная ее речью, пестрящей вульгарностями. За такие ужасные, дурные слова могли в два счета отчислить из института, да и вообще было удивительно, откуда она только знала такие выражения! — Вам не стоит говорить такие вещи! Никогда-никогда!
— Как есть, так и говорю, — отрезала девушка. — Так что у тебя стряслось? Человек, у которого все хорошо, не будет выть в прачечной в компании одних только кадок да утюгов. И прекрати мне выкать, я тебя не намного старше.
Я горько вздохнула и вместо ответа протянула свое платье, которое так и не выпустила из рук.
— Это что за тряпка для мытья полов? - насмешливо поинтересовалась Аня. — Да, тут не только можно, но и нужно плакать.
— Платье мне на бал дали, — ответила я, поджав губы.
— Могу смело заверить тебя, что человек, который дал тебе такое, тебя просто на дух не переносит.
Я на мгновение задумалась, а после замотала головой: