К моменту, когда нас впустили в столовую, юноши из военного училища уже прибыли и встречали нас, девочек, у входа. Первыми шли те, кто участвовал в оркестре, то есть я в том числе. В своем платье я чувствовала себя немного некомфортно — мне было непривычно носить подобные вещи, особенно неудобным было то, что постоянно требовалось следить, чтобы никто не наступил на подол. В остальном же, все было просто прекрасно. Девочки восторгались моим платьем, и хотя я была довольно равнодушна к одежде, но не могла отметить, что оно мне шло.
В своей жизни я еще не видела такого скопления молодых людей. Ну а если быть совсем честной, то из юношей я знала только Мишку Бульонова, которого терпеть не могла из-за того, что он потворствовал кузине Милене. У военного училища тоже был свой оркестр, и я даже восхитилась их игрой, хотя старый Семен Олегович раскритиковал их в пух и прах. Мы выступили довольно недурно, у меня, конечно, иногда начинали дрожать руки, но я сразу же закрывала глаза и думала, что играю в классе, а не в большой зале перед огромным скоплением народа.
После выступления, я отправилась к одному из столиков, с твердым намерением утолить жажду.
— Нет, ты только подумай, эта Орлова собирается обслуживать сама себя! Никаких манер нет у этой простолюдинки, — раздалось вдруг за моей спиной.
Я резко развернулась и увидела стоящих неподалеку Асю с Веркой. Гуляева походила собой на огромный кремовый торт в своем пышном розовом платье с горой рюшей, а Верка... Моему уму было непостижимо, как человек мог одеться во что-то, состоящее из подобного сочетания цветов и оттенков. Довершала картину шапочка из перьев, комично сидевшая на ее голове.
— Эй вы, перекормленные чучела енотов! Кто вам сказал, что она сама? Это я ей предложил выпить!
Девочки от подобного обращения на миг замерли, задыхаясь от возмущения. Я покрутила головой, ища своего спасителя. Впрочем, он нашелся сразу же — это был забавный белобрысый мальчишка лет шестнадцати со смешно торчавшими ушами. Я узнала его, потому что он играл в оркестре от училища на трубе. Он призывно махнул мне рукой, и я поспешила к нему, оставляя все так же удивленных Верку и Асю наедине.
— Привет, — затараторил он, отбрасывая всяческую церемонность, — меня зовут Слава! Хотя на самом деле я — Станислав Жуков, но все зовут меня Славой. Может знаешь, моя бабушка, Ирина Самойловна Жукова, работает у вас в больничном крыле?
Я замотала головой:
— Нет, мне еще не выпало несчастья там побывать. Очень приятно, а я Лиза. Я видела, как ты играл сегодня! Ты молодец!
— Да ты тоже отлично играла! Кстати, вот, угощайся.
Слава протянул меня тарелку, полную всевозможных лакомств. Там были и пряники, и разноцветные конфетки из жженого сахара, которые частенько ела Мила, тончайший медовый хворост, кусочки фруктов в шоколаде. От одного вида этих сладостей у меня текли слюнки, ведь мне обычно такого не доставалось в поместье у дяди с тетей. Мой новый знакомый также предложил мне стакан сока, и я принялась уминать сладости.
— Ты, что, никогда такого не ела? — простодушно поинтересовался юноша, видя, как я чуть ли не разом умяла тарелку пряников.
— Не-а, — ответила я с набитым ртом. — Дядюшка с тетушкой мне не давали, считали, что это вредно для моего здоровья.
— А кто твои дядя с тетей? — продолжал допытываться он.
— Графы Беловы, — я равнодушно пожала плечами.
— Стой, так ты та самая Лиза Орлова?! Дочь знаменитого Александра Орлова?
— Ну вроде того...
— Моя бабуля знала его еще при жизни! Всегда рассказывала, какой он был замечательный человек. А как на скрипке играл... Тебя обязательно надо будет познакомить с бабулей! А то ты совсем здесь тощая, она хоть накормит в случае чего.
— Что ты, не надо! — запротестовала я сразу же от природной скромности.
— Хорошо, обсудим это позже, — согласился он. — А почему ты не танцуешь?
Я с удивлением посмотрела на юношу. Ну разве было не очевидно почему? Но судя по его растерянному лицу, он терялся в догадках, поэтому я как можно более холодно произнесла: