На глазах у изумленных одноклассниц, Пьер вручил мне цветок и с застенчивой улыбкой произнес на французском:
— Ты играла просто восхитительно!
Я чувствовала, как весь институт прожигает меня взглядами — порой удивленными, а порой очень даже злыми — и мои уши запунцовели. Мне не хотелось, чтобы Пьер привлекал ко мне столько внимания, ведь я даже не знала, как мне на это реагировать. В конце концов, я, не выдержав звенящей тишины ожидающего чего-то от меня зала, вскочила со своего места и схватила розу.
— Vous êtes trop gentil, monsieur, merci,******* — и я пулей выскочила из зала.
Я бежала, сломив голову, по коридорам опустевшей школы в направлении дортуаров. О, какие напряженные минуты мне пришлось пережить, пока я не добралась до заветных дверей, выкрашенных темно-синей краской. Я потянула на себя ручку, в предвкушении того, как я сейчас завалюсь на кровать, и немного соберусь с мыслями после произошедшего. Задумавшись, я больно столкнулась с кем-то в дверях. Мелькнула пара темных локонов и край зеленого носика. Девушка издала перепуганный вскрик, и пустилась со всех ног в сторону лестницы. Я только смогла увидеть худенькую фигурку, замотанную в черную шаль на манер восточной паранджи. Мне даже показалось, что где-то эту девушку я сегодня видела.
Однако, в следующую же секунду я и думать забыла о таинственной незнакомке — из моего рта вырвался крик ужаса, когда я увидела, что творилось на моей кровати! Тонкое одеяло было разрезано на узкие лоскуты, а поверх него лежала моя форма кофейного оттенка, разрезанная на такие же полосы. Тут, в моей голове кусочки начали складываться воедино, и в один миг я поняла, что девушка, только что покинувшая мою комнату, была никем иным, как Полиной Кауфман. Мне срочно требовалось найти Аню и поделиться с ней этой новостью и своей догадкой. Такой поступок я не могла оставить безнаказанным. И я бы пережила порчу своей формы, но скрипку, которая, несомненно, была тоже делом рук Поли, я не могла простить.
Я вернулась обратно в зал, где должен был начаться небольшой праздник в честь приезда Пьера. Я была уверена, что подруга будет именно там, ведь она ни в коем случае не пропустит веселье и возможность быть поближе к Бернье. Так и было, я нашла Разумовскую у столика с пряниками и вкуснейшей пахлавой. Она как раз стояла и болтала с Листьевой, которая, в свою очередь, щебетала без умолку.
— Аня! — воскликнула я. — Ты не поверишь... — и тут я осеклась, увидев ее злой взгляд.
— Чего тебе надо? — прищурилась подруга. — Не хватило Бернье, решила снизойти к нам, земным людям? Ее лопнувшие струны похвалил сам именитый музыкант! Какое великолепие!
— Что ты такое говоришь? — я не могла поверить своим ушам, что слышу такое не от кого-то, а от Разумовской. — Он же сам ко мне подошел...
— Я-то думала, от такой мелкой вреда не будет, а нет, гляньте, урвала себе то, о чем другие годами мечтают! Вот уж поделом тебе будет, если Кауфман решит тебе отомстить за то, что ты жениха у нее увела! Поделом!
Слушавшие нашу перебранку девочки согласно закивали, а некоторые даже что-то сказали в поддержку Ани. Я стояла окруженная ими, и будто ничего не слышала от потрясения. После чего, потрясла головой, отгоняя от себя всю их болтовню, и расталкивая всех, убежала из актового зала.
Вбежав в пустующий дортуар, я упала ничком на кровать, готовая захлебнуться рыданиями в очередной раз, но злость и обида, полыхавшие в моей душе, не давали это сделать. В моей голове не желал укладываться тот факт, что из-за того, что какой-то мальчишка-музыкант подарил мне шелковую розу, единственная подруга отвернулась от меня, предпочтя общество тех, кого еще вчера презрительно называла зубрилами и пустоголовыми кокетками. В этот миг я ненавидела и Пьера, казавшегося мне напыщенным маленьким франтом, и однокашниц, которые только радовались очередному моему унижению, и даже глупую бессердечную Разумовскую, отвернувшуюся от меня ни за что. Будущее представлялось мне сплошным непроглядным мраком, тем более впереди маячили безрадостные трехмесячные каникулы в компании Беловых. Я очень долго думала обо всем этом, лежа на растерзанном одеяле, а после чего забылась тяжелым сном до утра.