Это было последней каплей. Отшвырнув от себя чемодан, будто он был клубком ядовитых змей, я опрометью бросилась к экипажу и, забравшись в него, зарылась лицом в сиденье.
* девочки
** ...дорогая Полина? Я хочу ее видеть!
*** Дорогая Мадам, Полине сегодня немного нездоровится, но ничего серьезного. Она, возможно, спустится к ужину.
**** Не волнуйтесь.
***** Извините меня, господин, у меня нет времени, я должна готовиться к вечернему концерту.
****** Не хотите ли вы выпить со мной кофе перед концертом ******* Вы слишком добры, господин, спасибо.
VI.
Всякие бывают люди и всякие страсти.
У иного, например, всю страсть,
весь пафос его натуры составляет холодная злость,
и он только тогда и бывает умен,
талантлив и даже здоров, когда кусается.
В. Г. Белинский
Люди с сердцем безжалостным
рады чужим несчастьям.
Важа Пшавела
У Беловых все оставалось неизменно. Меня, конечно же, сразу выбранили по приезде за разорванное платье и царапины на лице, но в целом мое воссоединение с дражайшими родственниками прошло довольно мирно. Кузины Милы не было дома — она уехала гостить к Красильниковым, которые очень настаивали на ее визите.
Первая неделя моих первых и последних в жизни каникул была крайне спокойной, с тетей Евдокией и дядей Георгием я встречалась только за обедом, и то не всегда. Я особо не огорчалась, когда ставшая более любезной с отсутствием Милены гувернантка накрывала мне вдруг стол в детской.
Об институте меня спросили всего лишь раз, в тот день, когда я прибыла, и окончилось это не самым приятным образом. Когда я переоделась и спустилась к ужину, Беловы окинули меня оценивающим взглядом. В их памяти еще было свежо мое явление на их порог в непотребном виде, и они явно разглядывали меня, чтобы найти к чему еще придраться. Однако, когда им это не удалось, мы, наконец, уселись за стол, и тогда дядюшка Георгий решил вдруг задать вопрос:
— Итак, Елизавета, так как проходит твое обучение в школе? Ты же понимаешь, я надеюсь, что мы с тетушкой возлагаем на твое образование очень большие надежды. Ты обязана закончить свой пансион, или что там у тебя, и, наконец, пойти зарабатывать сама свой хлеб. Мы, конечно, были очень добры с тобой, но обеспечивать тебя всю жизнь мы не можем, хоть и из дани уважения моему не самому уважаемому родственнику.
— Как вам не стыдно, дядюшка, столько лет распространять эту ужасную ложь о моих родителях? — вскипела вдруг я, сама себе поразившись. — Я узнала в институте, что мой отец, оказывается, был прекрасным и очень известным врачом! А вы все столько лет водили меня за нос! И да, чтобы Вы заранее знали, я при первой возможности отправлюсь на поиски работы после того, как закончу учебу, и никогда не вернусь в ваше поместье! — Наверное, то сказывались долгая дорога, усталость, обида от поступка Разумовской, печаль из-за отъезда из ставшего родным института, но в тот момент злость во мне просто бурлила.
В столовой на мгновение повисла тишина.
— Елизавета… — выдохнула графиня Белова, в ужасе прикрывая рот рукой.
— Итак, слушайте меня, барышня, я не потерплю такого отношения к себе! — дядя Георгий покраснел от злости. Мне казалось, что вот-вот из его рта забрызжет слюна, как у его любимых гончих. — Марш отсюда! Чтобы глаза мои тебя не видели!
Тетя Евдокия от страха аж побледнела, а я гордо встала, отодвинув стул, и ушла к себе в комнату. С тех пор общение с моими родственниками стало ограничиваться лишь парой фраз. До возвращения Милы в связи с ее приближающимся днем рождения.
От Красильниковых она вернулась счастливая, гладкая и румяная, еще более широкая, чем в последнюю нашу с ней встречу. От нее веяло какой-то загадочностью, и я бы даже подумала, что кузина заболела, но все оказалось абсолютно иначе. Она постоянно теперь вздыхала, что-то писала в своем дневнике, который она надежно, как ей казалось, прятала от меня. Несколько дней даже не ела своих любимых тортов с масляным кремом, правда, как раз это продлилось недолго, ведь заботливые мама с папой, заметив снизившийся аппетит дочурки, стали испуганно закармливать ее ими чуть ли не насильно. Однако, такое поведение Милы было результатом совсем другого.
После недели моего довольно спокойного пребывания у Беловых мне вдруг неожиданно пришло два письма. Слуга принес мне их после завтрака прямо в детскую на широком серебристом подносе.