— Анна, поторапливайтесь, дорогуша, я хочу, чтобы вы вручили Милене подарок лично.
Поднявшись на ноги, я хотела было заключить подругу в объятия, но Аня лишь смерила меня презрительным холодным взглядом и последовала за мачехой. За ней проследовал кучер, который тащил огромную коробку, украшенную атласными лентами. Должно быть, это и был тот самый подарок, который был предназначен моей кузине.
Поднявшись на ноги, я отряхнула платье от пыли и, не обращая внимания на ободранные до крови ладони и испорченный подол платья, подошла к окну. Забравшись на стоящий под окном деревянный ящик, я заглянула туда и застыла на месте: Аня кинулась к Миле и заключила ее в самые искренние объятия. Чувствуя, как в груди закипает злость и обида, я хотела было слезть и убежать в свою комнату, но в этот миг Разумовская повернулась к окну и, увидев меня, раскрыла от изумления рот. Я принялась бешено жестикулировать, умоляя ее не выдавать никому моего присутствия.
Та скорчила гримасу, однако, никому не подала виду, что меня увидела, и я с облегчением вздохнула. Мне стало интересно, как же Аня станет вести себя дальше, и я принялась наблюдать во все глаза. Но не успело пройти и мгновения, как рядом послышался надрывный, звонкий от злости голос:
— Ах, вот где ты, маленькая паршивка! И что ты здесь делаешь? — дядя Георгий больно схватил меня за ухо и потянул вверх.
— Ай! — только и смогла вымолвить я сквозь набежавшие от боли слезы.
— Подсматривала, мерзавка? Я-то ведь знаю, что тебе сейчас положено сидеть в своей комнате, да носу не показывать, чтобы не опозорить нас перед гостьями!
Бледно-синий от ярости, очень похожий на призраков из книжек со сказками, дядя потащил меня в дом.
— Только гляньте, маленькая преступница, видимо, придумывала, как испортить день рождения моей малютки-дочурки? — сипел он, уже сорвав голос от крика.
Я была в ужасе, но вдруг глупо хихикнула. Кузину Милену назвать малюткой мог только полнейший слепец, ибо за время моего отсутствия она еще больше раздалась, словно тесто на опаре. Кажется, мое веселье окончательно вывело его из себя и он занес руку для удара. Щека, на которую опустилась звонкая оплеуха, запылала огнем. Дядя меня раньше никогда не бил, оставляя данную привилегию своей супруге и Миле, предпочитая просто сказать какую-нибудь гадость или поставить в угол на колени.
— О, милый Георгий, что вы творите?!
Только сейчас ко мне пришло осознание, что все происходящее разворачивалось на глазах у графини Швецовой, Ани, Милы, тетки и множества слуг. Сейчас все со страхом и ужасом смотрели на дядю Георгия, который был ослеплен своей яростью.
— Эта девчонка… Нарушила наказание… Подсматривала! Терпеть ее не могу! — вылетали из его рта несвязные обрывки гневных фраз, пока он не переставая тряс меня за руку.
— О, конечно, дорогой граф, я прекрасно наслышана об отвратительнейшем характере вашей племянницы, я давно говорила, что ее не мешало бы побольше сечь, но не на глазах же у девочек! Только гляньте, вы до слез напугали Анечку и Миленочку.
Это, конечно же, было огромнейшей ложью со стороны Швецовой. На глазах ни у Разумовской, ни у кузины не было и следа слез. Однако, мне нужно было признать, что мне стоило поблагодарить графиню, ведь злость дяди Георгия мгновенно улетучилась, и он меня отпустил. Я поспешила сразу же отбежать к стенке и прижаться к ней. Я чувствовала себя, словно меня с головой окунули в ушат помоев для свиней.
— Давайте лучше смотреть Милочкин подарок! — решила вдруг разрядить атмосферу тетя Евдокия, до этого молча наблюдавшая за действиями своего благоверного.
— Ой, да, давайте! — завизжала от радости кузина, выхватывая из Аниных рук подарочную коробку почти во весь рост, которую та еле удерживала.
Не утруждая себя ни малейшими словами благодарности, она принялась разрывать зубами яркие ленты и разноцветную бумагу, и скоро нашему взгляду предстала огромная фарфоровая кукла со светлыми буклями, стянутыми бантом, в пышном платье из розового крепдешина, украшенном огромными кремовыми кружевными розами. На мой взгляд, игрушка была весьма уродлива, потому что лицом кукла очень уж сильно походила на кузину. Но у всех остальных кукла вызвала огромный восторг.