— Заходи еще, — сказал он. — Ты хоть и бывший черт, но человек хороший! А за парней не волнуйся. Вылезайте, хулиганы!
Из-под крыльца с виноватыми мордами вылезли горе-мститель и сто подельник.
— Вот ведь черт! — удивился волшебник.
— Что? — вскинулся Гуча.
— Да я не тебе, так, к слову, — пояснил старик. — Хотел же второго в осла превратить, а он, ишь, как обернулся, видать, нутро-то не такое простое, как кажется. Ну да ладно. А ты мне другой раз на пути не попадайся!
Аминат погрозил крючковатым пальцем Самсону достал из кармана мешочек и, вытащив оттуда шепотку травы, что-то прошептал над ней. Потом дунул — и ароматное облако окутало провинившихся. Через минуту на земле сидели совершенно голые люди: Самсон, Бенедикт и толстый, пузатый, краснорожий мужик с волосатыми руками.
— Боже мой! — застонал Гуча, — В глазах троится.
— Ба! — воскликнул волшебник. — Старый знакомый! Ну как, видел, где раки зимуют?
Толстяк встал на корточки и принялся биться лбом об землю, приговаривая:
— Видел, господин волшебник! Прости, господин волшебник! Отпусти, господин волшебник, жена заждалась! Хозяйство, детишки, трактир — все на ней. Отпусти, господин волшебник!
— Да кто тебя держит, я же в сердцах тогда сказал, на наглость твою обозлился. Пристал, понимаешь как банный лист. Продай ему рецепты да образцы чтобы торговлю оживить. Это о нем я вчера рассказывал. — Аминат хлопнул растерявшегося черта по плечу. — Забирай своих молодцов, а мне работать надо, ходят тут всякие, отвлекают! Ишь…
Отшельник отступил в избу. На головы растерянной компании полетели узел с одеждой и Гучина торба.
— Прикройтесь, бесстыдники! Устроили у меня тут склад вторсырья, секонд-хенд, понимаешь. — Старик с ворчанием вышвырнул еще один сверток, и дверь, громко хлопнув, закрылась.
Четверо мужчин ошарашено смотрели на нее, изумляясь перепадам настроения у негостеприимного хозяина. Гуча опомнился первым.
— Ну, что рты разинули? Старый человек, шумные компании не любит, а ну оденьтесь, устроили бес платный стриптиз. — Черт тактично отвел глаза и неожиданно для себя добавил: — Понимаешь.
Несчастные кинулись одеваться, путаясь в рукавах и штанинах и от этого смущаясь еще больше. Одевшись, люди разобрали поклажу и зашагали прочь от негостеприимной избушки и ее чудака хозяина, но не успели они сделать и десять шагов, как вновь услышали противный скрип несмазанных петель. Они остановились, не зная, чего еще ждать от чудака отшельника. Из избы на крыльцо выдвинулась большая котомка, в которой жалобно позвякивали бутылки.
— На вот, это тебе за моральный ущерб, — пробормотал старик, не показываясь.
Трактирщик резво подбежал, схватил подарок и осторожно попятился, кланяясь и часто-часто говоря:
— Спасибо, господин волшебник! Уважил, господин волшебник! Всю жизнь помнить буду, господин волшебник!
Ответом ему был лязг засова. Опомнившись, толстяк побежал догонять спутников.
Шли молча. У Гучи с похмелья болела голова, и он решил отложить головомойку на потом. Самсон и Бенедикт все еще переживали ночное приключение. А толстый трактирщик подсчитывал будущий барыш, бережно прижимал к груди драгоценную ношу и обливался холодным потом при каждом неосторожном шаге.
Тропка, петляя, уводила их от жилища Амината. Промелькнули на горизонте две полуразвалившиеся башни, осталась в стороне река, лес опять раскинул над путниками свои прохладные своды, становясь с каждым шагом все гуще и гуще.
Путники выбились из сил, но терпеливо ждали, когда Гуча разрешит отдохнуть. Остановились далеко за полдень. Молодежь, пряча глаза, кинулась собирать хворост для костра, а черт, сев напротив толстяка, наконец, спросил:
— Ты кто будешь, добрый человек?
— Джулиус, трактирщик, питейное заведение держу. Сам король Евдоким Третий заходит ко мне пива попить.
— Что же это за королевство такое демократичное, где правитель по кабакам шляется? — полюбопытствовал Гуча, разворачивая карту.
— А вот это. — Джулиус ткнул пальцем в надпись «РУБЕЛЬШТАДТ».
— Так… — задумчиво произнес черт, чувствуя, что в голове зреет идея. — А что, король ваш давно женился?
— Очень давно и овдовел давно. У него уже дочь невеста, годков двадцати девушка.
— И что, до сих пор не замужем?
— Папаша у нее немного скуповат, все о приданом торгуется. Подданные переживают, как бы принцесса старой девой не осталась.