Ледовская Светлана
Между болью и страхом
Двуликие 2
Пролог
Ноги сами несли меня вперёд. Туфли я сбросила, и в босые ступни впивались мелкие камешки. Что-то расцарапало кожу, в ноздри ударил медный запах крови: слишком яркий, чтобы остаться незамеченным моими преследователями. В темноте пустой улицы моё дыхание разносилось, отталкиваясь от стен пустых домов. Казалось из провалов окон, из теней у полуразрушенных стен за мной наблюдают… но звать на помощь, рассчитывать на неё было бесполезно. Никто не захочет мне помочь… не сможет, даже если… Я не могла позволить страху парализовать себя, замедлить, остановиться. Только двигаясь вперёд, я имела шанс остаться в живых. Позади, по пятам за мной неслась смерть. Мне удавалось опережать её… пока. Всё моё существование было побегом: я неслась прочь от отношений, привязанностей, любого постоянства, которое могло сковать меня, удержать на месте. Страх оказаться взаперти, перестать принадлежать себе гнал всё дальше ото всего, что мне было знакомо. Там, в ворохе воспоминаний остался крохотный домик с открытой верандой и старым деревом во дворе, уставшая женщина, с грустной улыбкой наблюдающая как я кружусь в новой тунике перед порогом. У неё были мои глаза. Сейчас и у меня такой же затравленный взгляд. Страх делает с нами ужасные вещи. Боль не так ядовита как ожидание её. Когда-нибудь я справлюсь, перестану бежать, остановлюсь и развернусь, чтобы встретить свои страхи лицом к лицу.
Однажды я смогу это преодолеть. Но не сегодня. Сегодня я продолжаю жить в кошмарных снах, ставших явью…
1 Глава
Моя слабость к хорошему белью давалась порой слишком дорого: приходилось ютиться в крохотных кабинках, примеряя их. Однако я не могла отказать себе в новом комплекте, который здорово поднимало настроение. Выбирать их в каталоге мне не нравилось. Совсем другое дело — ощутить ткани пальцами. Я могла подолгу перебирать фривольные вещицы и утаскивать целым ворохом в примерочную. Сегодня я вновь рассматривала себя в зеркале, с мрачным удовольствием констатируя, что опять трачу деньги и время напрасно: оценить меня будет некому и сочетание фарфоровой кожи с роскошным зелёным кружевом будет тешить только мое самолюбие.
— Сидит идеально, — прощебетала продавщица, беззастенчиво протиснувшаяся в кабинку и с видом знатока протягивающая мне ещё нечто невероятно развратное. — Последний корсет именно вашего размера. Не пожалеете…
— Не нужно, — отрезала я, с неприязнью отстраняясь.
Мне никогда не нравилось находиться так близко от кого бы то ни было. Не люблю, когда вторгаются в моё личное пространство. Девица, словно не замечая негативной реакции, приложила вещицу ко мне и завистливо вздохнула.
— Шикарная фигура. Чулки, кстати, суперские. Я вот колготки ношу…
— Спасибо и выйди, пожалуйста. Сама выберу, что мне нужно, — я демонстративно отвернулась и она вышла, оставив злополучный корсет.
Поколебавшись, я всё же его взяла. Красивая вещь, но невероятно неудобная, сковывающая движения, стягивающая тело. Как клетка. От этой мысли я содрогнулась и обхватила себя за плечи. Дрожь прокатилась по телу, заставив согнуться и присесть на маленький пуфик. Пальцы впились во взмокшую кожу, и только боль могла привести меня в чувство. Такие приступы иногда накрывали сознание. Порой я приходила в себя, скорчившись на полу, со сбитыми коленями и локтями.
— Всё хорошо… хорошо, — зашептала я, отчаянно борясь с потребностью забиться в угол.
Мне нужно было выйти наружу, прочь от людей и стен, в которых нечем было дышать. Сдёрнув с себя бирки, я наскоро натянула одежду и, сунув ноги в туфли, поспешила к кассе. Рассчитавшись и зажав сумочку предплечьем, я выскочила из бутика.
Наверно мой вид внушал встречным опасение: бледная, с лихорадочно горящими глазами, всклокоченными волосами, выбившимися из идеального пучка, я неслась по переходам торгового центра. Мне было плевать, что на меня косились — главное, что уступали дорогу.
Оказавшись на улице под широким козырьком, прижавшись к опоре, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, я глубоко дышала. Внезапно взгляд упал на зеркальную поверхность стены. Какой же жалкой я была сейчас. Ничего во мне не напоминало красивую, немного высокомерную девушку в идеально скроенном костюме, которая привыкла контролировать всё. Стало стыдно и мерзко от осознания собственной ущербности. Мои панические атаки повторялись с завидной регулярностью, делая меня… слабой и совершенно беспомощной.
Шёл дождь. Потоки воды падали с тёмного неба, разбиваясь об асфальт и несясь вниз по улице. Оттолкнувшись от покрытой мозаикой поверхности столба, я шагнула под тугие струи и подняла лицо. Ошеломительно холодные, они стекали по моему телу, пропитывая одежду, вминая её в кожу. Пришла отстранённая мысль, что туфли наверняка придут в абсолютную негодность, как и содержимое крохотной сумочки. Плевать. Откинув волосы со лба, я сорвалась с места и побежала, проносясь мимо редких людей с зонтами, недоумённо провожающих меня глазами. Бежать было проще, чем оставаться на месте. Потяжелевшая ткань юбки липла к бёдрам, каблуки бились о мостовую, отдаваясь вибрацией в ноги, мышцы наполнялись напряжением, кровь разгоняла оцепенение страха, возвращая меня себе. Стало жарко. Не останавливаясь, я сняла с себя пиджак и отбросила его прочь. Волосы, освобождённые из вылетевших шпилек, бились о спину тяжёлыми прядями. Воздух рвал лёгкие и это было… прекрасно.