— Ты чего? — он выглядел раздосадованным. — Думаешь, что я тебя обижу?
От его возмущения мне стало неловко. Будто я поступила дурно. Мне не нравилось это ощущение. Унизительное.
— Что ты здесь делаешь?
— Ты шутишь? — ровно мгновение назад стоящий за кроватью он оказался рядом и обхватил меня за плечи, удерживая на месте. — Я чуть с ума не сошёл, когда нашёл твой запах в нашем доме, а потом в машине и на обрыве и… Ты боялась! Твой страх… Маленькая…
В его руках хотелось оставаться вечность. Слишком уютно, чтобы быть правдой. Он склонился ко мне и уверенно накрыл губы своими. Наверно стоило ему запретить. Но как? Когда каждый нерв искрился восторгом и пальцы на ногах поджимались. Не думая, обвила его шею, притягивая его ближе и отвечая. Я целовала его с жадностью, исследовала изгиб клыков и шероховатость языка. Как я могла спутать его с человеком при первых встречах?
— Хочу тебя, — выдохнул он, гладя меня по спине. — Прямо сейчас.
— Тоже… — ответила я, лизнув его подбородок. — Только не кусай.
— Тебе не будет больно, — его утробный голос прокатился по коже, приподнимая волоски. — Я скучал по тебе… А ты? Вспоминала обо мне?
Он толкнул меня на кровать и опустился на колени, оказываясь на полу между моих бёдер. В свете, проникающем с улицы, его кожа казалась смуглой и большие ладони на моих лодыжках смотрелись фантастически. Я ухватилась за его рубашку и лихорадочно расстегнула несколько пуговиц, желая рассмотреть его всего.
— Безупречен, — я не сразу поняла, что сказала это вслух и только по его урчанию поняла, что он слышал.
— Хочу тебе нравиться, — он поднялся и положил мою ладонь на ширинку джинс, оказавшуюся прямо напротив моего лица. — Открой сама.
Просить дважды не потребовалось. Расстегнув молнию, я стащила штаны вниз к самым стопам, коснувшись щекой возбуждённого члена под тонкой тканью боксеров. Мужчина выдохнул сквозь сцепленные зубы, и я запрокинула лицо, чтобы следить за его эмоциями. И ведь было на что посмотреть. Стиснутые челюсти выдавали его напряжение и глаза… Моему виду свойственен карий оттенок радужки, но его глаза потемнели, зрачки оставили лишь тонкую серую каёмку по краю. Заворожённая видом животной страсти я подцепила резинку белья и медленно освободила вожделенный член. Он дёрнулся, поднимаясь кверху и задевая мои губы.
— Бездна, — зашипел он и, не раздумывая, я лизнула длинный ствол от основания до гладкой широкой головки. Я очертила каждую выступающую вену кончиком языка и, когда мужчина застонал, обхватила его губами. Он не удержался и слегка толкнулся вперёд. Зарычав, я послала дрожь в его тело и впилась ногтями в ягодицы, вынуждая двигаться мне навстречу. Он подчинился.
— Твой рот… Твою ж…
Стиснув член мышцами щёк, я заставила его вскрикнуть. Он зарылся пальцами в мои волосы, слегка оттягивая голову, чтобы смотреть, как скользит между моими губами. Мне это казалось таким эротичным, что невольно я потянулась пальцами к пульсирующей плоти между своих бёдер.
— Это нереально, — прохрипел двуликий и толкнул меня назад. — В другой раз хочу кончить тебе в рот, — я неровно задышала от его слов. Со мной мужчины всегда были сдержанней и его безапелляционный тон возбуждал… — Какая ты красивая…
С искренним восхищением он наблюдал, как я ласкаю себя, пока он сбрасывал обувь и штаны. Удивительно, но сейчас моё удовольствие нарастало.
— Именно это ты делала перед моим приходом, — не спрашивал, а утверждал он. Я кивнула. — Дай мне…
Положив ладонь поверх моей, он повторял движения моих пальцев, постепенно их вытесняя. Его прикосновения казались правильнее. Выгнувшись, я обхватила его ногами и, упираясь пятками в крепкие ягодицы, потянула на себя.
— Я без защиты, — пробормотал он.
— Можно… Давай… — проскулила я, — уже… почти…
Мужчина приподнялся и приставил гладкую головку к моему входу.
— Такая влажная…
— Да, трахни меня уже, — перед глазами уже плыло от потребности ощутить его внутри.
Он двинул бёдрами и замер, протискиваясь внутрь. Исключительно нужный мне размер. Наверно я опять сказала это вслух, потому как он ответил.
— И ты… Такая тесная…
С первым его движением я перестала слышать окружающее, сосредоточившись на хриплом рычании, рождающемся в широкой груди. Пальцами я впивалась в тугие мышцы, не боясь причинить боль, сломать ненароком ребро. Я царапала его, точно зная, что могу это позволить, что всё затянется. Его ладони легли на мою грудь, сминая до сладкой боли, но было заметно, что он сдерживается.