— Да? — раздался в трубке удивлённый голос.
— Я… Мне… Слушай, мне очень неудобно, но… Ты…
— Так, успокойся, — голос Глеба звучал убедительно. — Что случилось?
— На яхте… Я… Мне очень плохо, и я хочу отсюда убраться. Я знаю, что это такая просьба…
— Отправь мне свои геоданные со слежением. Скоро буду. Не переживай. Позвоню, как мне дадут добро подплыть к вам, — спокойно проговорил Глеб.
— Хорошо, сейчас, — я шмыгнула носом.
— Жду.
Голос Глеба и его рассудительный тон немного отрезвили, я отправила ему геоданные и выдохнула даже с облегчением. Он не стал задавать лишних вопросов или как-то поучать, и я была ему за это ужасно благодарна.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Глеб перезвонил. Мне казалось, что нахожусь в абсолютной прострации. Я даже боялась лишний раз куда-то двинуться — не хотела встретить Марка в объятиях Алёны, а уж тем более не хотела выслушивать о себе такие гадости.
От раздавшегося звонка телефона в руке меня чуть не подбросило.
— Сейчас буду швартоваться к карме, иди сюда.
Я сидела почти у самой кармы и повертела головой, когда заметила подошедшую белую лодку, почти взвизгнула от радости. Мне так хотелось поскорей убраться отсюда, что больше просто не было сил ждать.
— Глеб! — я помахала ему рукой, и босая поспешила спуститься.
— Плотно швартовать не надо, ребят, я на две секунды, заберу вот эту барышню, — он обратился к двум мужчинам, помогающим пришвартовать лодку. — Спасибо!
Я даже не заметила, как почти перелетела через все борта и рухнула в объятия Глеба. Теперь у меня точно не осталось сил, чтобы сдерживаться. Мне казалось, за моими рыданиями не слышно даже мотора.
Не заметив, как мы двинулись с места, я продолжала реветь Глебу в плечо, а он только обнял меня и молча ждал, пока я успокоюсь.
Выдохнуть и перестать поливать футболку Глеба слезами получилось не сразу, но я всё-таки смогла хоть немного, но успокоиться.
— А теперь расскажи, что случилось, — он немного оторвал меня от себя и заглянул в глаза.
И тут я поняла, что не смогу рассказать, что именно наговорил мне Марк. Просто потому, что чувствую виноватой и себя.
— Марк напился, — выдала я.
Мне больше ничего не хотелось говорить — ни про Алёну, ни про то, что меня практически назвали шлюхой.
— Ясно, — выдохнул Глеб и снова меня обнял. — Ты, конечно, не скажешь, что именно произошло.
Тут я поняла, что он смотрит куда-то вниз.
— Босиком?
— Потеряла где-то босоножки, — я нервно хихикнула.
Глава 31
Глеб укутал меня в тёплый плед, усадил и вручил термос с горячим сладким кофе. От удовольствия и спокойствия я зажмурилась, как кошка. В какой-то момент даже забыла, почему именно сейчас я сижу в этой лодке. Босиком. В слезах.
Обида и боль накатили с новой силой. Как ни старалась я не показывать этого, но всё равно ничего не выходило. Давно меня так не выбивало из колеи. И ведь до сих пор в голове крутились мысли, которые так и норовили оправдать Марка — ведь это Алёна ему наплела гадостей, а он поверил.
От этой мысли я снова начинала злиться — вот так взял и поверил, хотя прекрасно понимает, какая эта Алёна на самом деле, да и удержать она его пыталась не раз, думаю.
Наверное, напряжённую мыслительную деятельность Глеб заметил. Он сел напротив меня и долго внимательно смотрел.
— Я не очень хочу об этом говорить, — ответила я на незаданный вопрос.
— Понимаю, — он кивнул. — Но, если захочешь, расскажи. Иногда очень сложно держать всё только тут, — он постучал пальцем по виску.
Я горько усмехнулась — как я могу ему это рассказать?
Тут дело даже не во мне и Марке, я не хочу, чтобы между братьями начался конфликт. Потом туда вмешаются родители, праздничное настроение сойдёт на нет, а я так и так буду чувствовать себя виноватой.
Катер уже подошёл к пристани, мотор стал работать тише, ход замедлился.
— Мне понести тебя на руках? — с улыбкой спросил Глеб.
— Да ладно, не зима же.
Я встала со своего места, но не успела сделать и шаг, когда он подхватил меня на руки, как пушинку.
— Всё-таки, уже прохладно, — рассудительно произнёс он.
Я вцепилась в футболку Глеба, когда тот перепрыгивал с катера на дощатый причал, но объятия были слишком крепкими.
— Поехали домой.
Он произнёс это так, будто мы сейчас и правда могли ехать домой, а не к его родителям, в чужой стране, где его маме я пришлась не по вкусу, а его младший брат относился ко мне непонятно как.
В машине Глеб тоже не стал задавать мне лишних вопросов — просто спокойно вёл, смотрел на дорогу и иногда переключал радиостанции. За то, что не пытается вытрясти из меня ответ, я была ему безумно благодарна.
От машины и до самого дома Глеб тоже решил пронести меня на руках, как бы я не сопротивлялась. Я буквально чувствовала, что за нами кто-то наблюдает — подняла взгляд и увидела, как в окне на втором этаже стоит Алла Дмитриевна.
Конечно, выражение её лица видно мне не было, но представить, как именно она на меня смотрит, можно было вполне чётко.
— Спасибо тебе огромное, — негромко сказала я, когда Глеб водрузил меня на ноги уже напротив двери в мою комнату.
— Отдыхай, Регина.
Он постоял со мной ещё буквально несколько секунд, будто решая, что делать дальше, и я тоже переминалась с ноги на ногу.
— Спокойной ночи, — наконец, добавил он и, развернувшись, пошёл к лестнице.
— Спокойной ночи, — прошептала я уже ему в спину.
***
На следующий день я чувствовала себя разбито и отвратительно. Стоило больших усилий, чтобы поднять себя с постели и пойти в душ.
Хоть я и не пила почти, но такая ночка дала о себе знать — выглядела я примерно так же, как и чувствовала себя.
Стараясь ни о чём не думать, я приняла душ. Постояла под прохладной водой, взбодрилась и даже немного накрасилась. Есть хотелось ужасно, но мне почему-то было боязно выходить из комнаты.
Выглянула с балкона, но тут же расстроилась — у бассейна никого не было, а я надеялась, что Глеб снова работает, сидя в шезлонге.
Что ж, сидеть весь день в комнате совершенно не вариант, я же просто съем себя из-за всех этих мыслей.
Александр предложил мне завтрак, правда, пришлось уплетать всё в одиночестве, но после круассанов с сыром и беконом, невероятной яичницы и лёгкого печенья, я действительно почувствовала себя намного лучше.
Судя по тишине, дома никого не было и сейчас это мне даже нравилось.
Я выходила из кухни с решением, что стоит надеть купальник и позагорать, чтобы отвлечься, но мысль о том, что в доме я одна, быстро улетучилась — мне навстречу вышла Алла Дмитриевна.
— Доброе утро, — я постаралась улыбнуться как можно непринуждённее.
— Утро доброе, Регина, — она кивнула. — У вас есть пара минут?
Мне пришлось внутренне подобраться. Я кивнула.
— Пойдёмте, я хочу налить себе кофе, — она кивнула на вход в кухню.
Ну, раз не собирается просить Александра, значит, разговор будет достаточно приватным и меня это, если честно, ужасно пугало.
— Знаете, Регина, — она начала говорить, даже не поворачиваясь полностью ко мне, а занимаясь в основном кофемашиной, — вчера я видела вас с Глебом.
У меня в горле встал ком, который я еле проглотила.
— Да… вы знаете, с Марком там такая ситуация произошла, — проговорила я.
— Это неважно, — она отмахнулась, стоя ко мне спиной, — я прекрасно знают, как ведёт себя младший сын. Однако, речь вовсе не об этом.
Она нисколько не торопилась перейти к делу. Я стояла за широкой барной стойкой и даже не решалась сесть, настолько была напряжена. Если не о Марке и о наших с ним отношениях она хочет поговорить, то о чём вообще?