— Спасибо, это было чудесно, — выдохнула я.
Если честно, как бы это стыдно не звучало в голове — хотелось затянуть Глеба в комнату, вдохнуть его запах, оказаться в крепких руках. Он всё больше и больше притягивал меня, но помня обо всём, что сказала Алла Дмитриевна — я не хотела делать лишнего.
— Ты чудесная, — ответил Вадим спустя несколько секунд. — До завтра.
Марка перед сном я не видела и он, похоже, вообще сегодня никуда не выходил. Я завалилась на кровать и очень долго не могла уснуть — сегодня мне было спокойно. Я почти задремала, когда в дверь негромко постучали.
Я даже не ответила, просто подождала, пока ручка повернётся.
Сначала мне подумалось, что пришёл Марк. Он сегодня так хлопнул передо мной дверью, что чётко дал понять — он обижен и зол. Только вот злиться и обижаться на меня было не за что. Ничего плохого я ему не сделала.
Мысли пронесли в голове за пару секунд, только вот фигура в ночном освещении коридора была совсем не как у Марка.
В комнату вошёл Глеб.
Я хорошо видела его в лунном свете, залившем комнату — шторы я задёргивать не стала.
— Что ты тут делаешь? — просила я шёпотом, но он ничего не ответил, просто подходил всё ближе.
Сейчас он уже переоделся из своего вечернего наряда в футболку с шортами и стал казаться ещё больше. У меня перехватило дыхание — больше ничего не хотелось спрашивать. От волнения поджались пальцы на ногах.
В прошлый раз, когда Глеб меня поцеловал, он тоже просто сделал это, не тратя время на разговоры, а теперь он уже навис надо мной, встав одним коленом на кровать. Я не могла оторвать от него взгляда. Не было ни сил, ни желания сопротивляться желаю, которое только нарастало с каждой секундой.
Сердце бешено колотилось, лицо Глеба уже было близко. Я чувствовала его запах, тепло тела и забывала дышать. Он просто оказался рядом со мной и долго смотрел в глаза, будто решая, стоит ли делать то, что планировал.
Но всё-таки приблизился и начал целовать. Сначала нежно, как будто это поцелуй школьников, а потом всё глубже и страстней. Через несколько секунд я почувствовала тяжесть его тела и то, как он стягивает вниз лёгкое летнее покрывало, которым я прикрывалась всё это время.
Как же горячо. От его рук по коже бежали мурашки, прошибало током, от этих ощущений меня бросало в дрожь. Глеб, не чувствуя сопротивления только усилил напор, и я тоже больше не могла сдерживаться, позволяя себе отпустить страсть, которую я боялась, на волю.
***
На следующее утро я проснулась одна, хотя засыпала у Глеба на груди. Было немного обидно, но всё-таки я понимала — нельзя было, чтобы нас кто-то застукал или увидел, как он выходит из моей комнаты.
Я со сладким вздохом вспомнила эту ночь, но опять почувствовала ужасный стыд — как теперь смотреть Марку в глаза? Это же измена… Но что бы там не кричал Аверин, не думаю, что все его гулянки обходились без девушек, особенно, если это касалось Алёны.
В общем, стыда мне всё равно было не избежать. Я просто сделала вид, будто не думаю об этом.
За завтраком, к моему ужасу, собрались все — и Аркадий Петрович, и Алла Дмитриевна тоже присутствовали. Даже Марк не опоздал и мне реально было стыдно сейчас смотреть кому-то в глаза.
— Доброе утро всем, — я натянуто улыбнулась и села к Марку, который всё ещё выглядел помятым.
— Доброе утро, Синичка, — сказал он, улыбнулся и поцеловал меня в щёку. — Налить тебе сок или чай? Может, что-то положить?
Стол был накрыт закусками, стояли и сыры с колбасами, и круассаны и пирожные. От такого внезапного ухаживания Марка я даже немного растерялась.
— Ну-у, давай чай, — еле сказала я.
— Как вы себя чувствуете, Регина? Хорошо ли проводите время? — ко мне обратился Аркадий Петрович. — Слышал о небольшом происшествии вчера утром.
— Всякое случается, — я почувствовала, как краснею и не могу напрямую смотреть на него.
— Мы пока ничего не обсуждали и не вижу смысла всё это обсуждать, — пробурчал Марк.
К завтраку присоединился Глеб и сел справа от меня.
— Доброе утро, — он улыбнулся мне.
— Доброе.
Меня тут же будто прошибло током — ночью он был таким страстным и напористым, а сейчас выглядел таким спокойным и мягким.
Я оглядела стол и решила дотянуться до круассана с сыром, но большой поднос стоял далековато.
— Сейчас, — мою руку остановил Глеб. — Подам.
Он подал мне поднос и дал выбрать круассан.
— Спасибо, большое, — тихо ответила я.
Боже, я ещё никогда не чувствовала, что меня прожигают взгляды родителей Глеба, а его самого прожигает взглядом Марк.
— Что-то не так? — Глеб обратил внимание на младшего брата.
Глава 37
— Всё очень так, — скривился Марк.
— Так, давайте без споров, — прервал Аркадий Петрович этот милый диалог.
Я втихаря посмотрела на Аллу Дмитриевну, которая пила кофе и упорно делала вид, что вообще не замечает, что происходит за столом.
— Собирайтесь оба, вы мне сегодня нужны на деловой встрече. Дам придётся оставить дома.
Как же я не хотела оставаться с Аллой Дмитриевной вдвоём. Мне было совершенно нечем заняться кроме того, что плавать в бассейне и загорать. Город я совершенно не знала, а уж язык тем более, даже одной и не погуляешь.
— Хорошо, — неожиданно быстро с отцом согласился Марк. — Можно я тогда пойду, надо побриться.
Он провёл рукой по двухдневной щетине.
— Так иди, мы не на уроке же сидим, — усмехнулся Аркадий Петрович.
Марк вышел, ещё раз злобно покосился на брата.
— Поболтаем? — Глеб наклонился ко мне.
Я кивнула.
До окончания завтрака я чувствовала себя скованно — не хотелось смотреть на Аркадия Петровича и Аллу, но при этом я и Глебу в глаза смотреть смущалась.
Мы вышли на террасу. Утро было свежим и прохладным — а я надеялась, что эта «летняя» зима продлилась до самого моего отъезда.
— Извини, что сегодня придётся оставить тебя с мамой. Вообще я поговорил с ней, но она настроена очень негативно, — Глеб покачала головой.
— Ладно уж, — я усмехнулась. — Права она была кое в чём…
Мне сложно было говорить об этом, честно, в горле стоял горький комок, но сейчас мне казалось очень важным быть с Глебом честной.
— И в чём же она таком права? — он приподнял бровь.
— Изначально… я… — я непроизвольно заламывала кисти и оглядывалась, будто кто-то стоял прямо рядом с террасой и подслушивал.
— Давай-ка немного прогуляемся, — Глеб заметил мою нервозность.
Мы пошли по той самой древней дорожке, только не стали спускаться к пляжу, а сели на выгоревшую на солнце скамейку.
— Теперь не чувствуешь, что тебя подслушивают? — спросил Глеб без тени сомнения или сарказма.
— Да, так лучше.
Как же сложно признаваться во всём этом.
— Скажешь, или всё-таки не хочешь?
— Да, скажу, — я выдохнула. — Марк мне предложил поехать с ним и притвориться его невестой, он пообещал помочь мне с лечением мамы. Я просто работаю и учусь, а она не может… Денег не хватает… Только ты не подумай, я не только из-за денег!
Я вскинула голову. Боже, я же сейчас прямо говорю Глебу, с которым мы провели ночь, что я поехала не только потому, что Марк пообещал помощь, а ещё и из-за чувств!
— Успокойся, — Глеб положил мне руку на плечо, — я всё понимаю, не нужно сейчас делать вид, будто ты никаких чувств у Марку не испытываешь.
— Это так ужасно, — я упёрлась лицом в ладони, — Мы же с тобой… Но всё равно я сейчас тут что-то про Марка говорю.
— Я не подросток и всё понимаю, — сказал Глеб.
Я всё ещё не решалась поднять голову, продолжая закрываться ладонями, которые через пару секунд оказались в руках Глеба. Он взял меня за руки и посмотрел в глаза.