Бедняга в ужасе бухнулся перед ним на колени. Руки у Шумакова были связаны за спиной. Медленно опуститься он не смог, поэтому больно стукнулся коленками об асфальт, скривился от боли и страха.
– Но я и правда вас не заказывал! Это Горлач все устроил. Подставить меня хотел!
– Думаешь, я должен тебе поверить? – в раздумье спросил Матвей.
– Но это правда! У Горлача спроси!
– Не могу я у него спросить. Убил ты своего дружка, – произнес Матвей и хищно усмехнулся.
– Я убил?
– Застрелил его в сауне и бросился бежать. А тут Вагончик. Ты и с ним тут же разобрался.
– Но это не я!
– Водителя своего и в самом деле не ты. Этого бедолагу мы, так уж и быть, на Вагончика спишем.
– Но я никого не убивал и тебя не заказывал. Давай договоримся! – Шумаков тянулся к Матвею, как будто собирался обнять его за ноги.
Он сделал бы это, если бы руки его были развязаны.
– Попробуй. – Матвей брезгливо поморщился.
– Я уеду за границу. Сегодня же соберусь и отправлюсь. Генеральным директором станешь ты. Завод теперь твой!
– Не справлюсь я, – сказал Матвей.
– Селиванов тебе поможет. Он все знает и умеет.
– Селиванов, это кто?
– Мой зам.
– А ты на покой?
Матвей в раздумье огладил несуществующую бороду. Вообще-то, они с Василисой собирались продать комбинат и даже уехать куда-нибудь в теплые спокойные страны. Но если удача сама идет в руки, то зачем бежать от нее?
– Просто уеду.
– А если обманешь, так и будешь путаться под ногами?
– Непременно уеду.
– Уедешь, – сказал Матвей, с силой потянул Шумакова за собой, швырнул его под куст возле самой бани, а сам зашел внутрь.
Трупа в предбаннике уже не было. В трапезной находились только Тук и Бычок, оба вполне живые.
Пухнаря Матвей нашел в массажной. Шатенка с изумрудными глазами стояла на четвереньках, а он усиленно вталкивал в нее свои чувства и желания. Девка постанывала сквозь зубы.
Однако Пухнарь все равно услышал Матвея, резко повернул к нему голову и заявил:
– Я же сказал!.. Ага, это ты.
Шатенка затуманенно посмотрела на Матвея. Не хотелось ей с Пухнарем, но и отказать ему она не могла, потому как проститутка.
Матвей пожал плечами. Он и не думал осуждать Пухнаря за это развлечение. Его покоробил сам факт. Еще не развеялся запах пороха, не засохла кровь на полу, а Пухнарь уже вовсю пользовался трофеем. Потому что ни стыда у него ни совести, зато похоти как дерьма в сточной канаве. Одно слово, бандит. Только дай ему волю, вмиг на голову сядет и ножки свесит.
– Иди сюда! – резко сказал Матвей, закрывая за собой дверь.
Но Пухнарь появился не сразу. Сначала он закончил свое дело, затем вышел.
– Чего так долго? – спросил Матвей, пристально глядя на него.
– А что не так? – буркнул Пухнарь и нахмурился.
Он не подчинялся Матвею, поэтому не должен был отчитываться перед ним. Но тот считал иначе и постарался донести до Пухнаря свою позицию взглядом, вполне спокойным, но таким же тяжелым, как льющийся чугун. Он смотрел на него как сталевар в огненное жерло мартеновской печи.
Пухнарь занервничал под этим его взглядом.
– Нормально все. Трупы уже там, – сказал он и махнул рукой в сторону озера.
– Кто стрелял?
– Бычок.
– Ствол у него?
Матвей собирался списать всех покойников на Шумакова. Надо запятнать орудия убийства его пальчиками, стволы надежно спрятать. Сам он пусть убирается, и чем дальше, тем лучше.
– Пока да.
– Всех давай в озеро. Пора по домам.
Матвей еще не знал, займут ли они с Василисой место Шумакова, но не сомневался в том, что Пухнарю в Новокурске точно делать нечего. Получит он окончательный расчет и отправится к черту. Никому не нужна такая ненадежная опора.
Глава 3
Осень уже на дворе, а Лилия цвела так, как будто весна в самом разгаре. Пахло от нее свежим, еще морозным, но уже солнечным мартом. От возбуждения кровь ударила во все головы Глеба. Он просто не в состоянии был сдержать свой порыв и набросился на Лилию как самый настоящий кобель.
В себя Глеб пришел не раньше, чем все закончилось, в состоянии полного нестояния.
– Завел бы ты себе резиновую бабу, – буркнула Лилия, поднимаясь с кровати. – Рвал бы ее как Тузик грелку. – Она подняла руки, потянулась, выставляя напоказ нежную попку.
Глеб скривил губы, глядя на нее. Год уже прошел, как они вместе. Казалось бы, Лилия давно должна была ему надоесть, но нет, он по-прежнему заводился от нее с пол-оборота и все так же завороженно любовался наготой этой особы.