Лилия приняла душ, высушила голову, а он все так же лежал и не мог пошевелиться.
В комнату она вошла, на ходу запахивая халат.
– Можешь даже живую бабу найти, – сказала Лилия, усаживаясь в кресло.
– Ты не против? – с усмешкой полюбопытствовал Глеб.
Были у него живые бабы, как за последний год, так и вообще, но Лилия, увы, так и осталась вне конкуренции. Затмить ее могла только Василиса, но с ней никаких шансов. Не захочет она с ним. Даже если Матвей вдруг уйдет из ее жизни, все равно не пожелает. Хотя кто его знает.
– Большому кораблю большое плаванье. В свободных водах. Островок этот мне отдай, и семь футов тебе под килем! – Лилия махнула рукой за окно.
– Какой островок?
– Квартиру эту. Ты обещал.
– Однокомнатную?
– Какую заслужила, – сказала Лилия и разочарованно вздохнула.
– Большую не заслужила?
– Большая у меня непременно будет.
– И семь футов под килем?
Глеб начал заводиться, глядя на Лилию. И красивая она, и сексуальность зашкаливает. Как Глеб мог ее кому-то отдать, когда самому не хватает?
А если эта красотка уже с кем-то крутит? Он же не мог навещать ее каждый день. Она частенько оставалась без присмотра. Может, впускала кого-то к себе на огонек.
– Да мне и одного фута хватит. Если с большой душой. А у тебя она маленькая. – Лилия обвела рукой пространство вокруг себя.
– А тебе семь комнат подавай?
– Зато язык у тебя семифунтовый, – заявила Лилия и ехидно усмехнулась.
– Хорошо, я куплю тебе квартиру побольше.
– Лучше синица в руках. Ты дарственную обещал.
– На синицу?
– Хочешь услышать, что у тебя журавль, а не синица, да? – Лилия фыркнула, закатила глазки. – Хорошо, пусть будет журавль. В небе.
– А в руках?
Лилия высоко подняла голову, резко разомкнула губы и шумно выпустила воздух. Не хочет отдавать квартиру, и не надо, лишь бы пустыми разговорами не грузил. Именно так Глеб должен был понять ее. Ему надлежало прямо сейчас отправиться к нотариусу, оформлять дарственную. Тем более что опыт у него уже был.
Он хорошо помнил, как Матвей наехал на него и с такой силой поставил перед фактом, что мочевой пузырь не выдержал. На следующий день Глеб принес ему дарственную на блюдечке с голубой каемочкой. Комбинат свой отписал.
– Молчишь? – спросил он, недовольно глядя на Лилию.
– Мечтаю.
– О семифунтовом?
– И завидую! – Лилия распахнула глаза и резко посмотрела на него. – Василисе!
– Василисе? – вскинулся Глеб.
Он понимал, что Лилия нарочно злит его, но все равно вздрогнул. Любила она Матвея и отдалась бы ему при первой же возможности. А вдруг это уже произошло?
– Там такие ветра в ее паруса задувают, – сказала Лилия.
– А замуж не зовут, – добавил Глеб и язвительно скривился.
Он знал о Василисе не все, но многое, потому как ревностно следил за ее успехами и даже признавал их. Добилась Василиса немалого. Самого Шумакова вытеснила на обочину, прибрала комбинат к рукам, установила над ним свой контроль.
Без Матвея здесь наверняка не обошлось. Но, видимо, не все у них гладко, если Василиса до сих пор не замужем. Матвей не хочет жениться, или ей не нужен такой муж. Деньги должны тянуться к деньгам, а у Матвея за душой ни гроша.
Возможно, ей нужен был Глеб. Он не исключал, что она даже имеет на него виды, но пока не хочет в этом признаваться. Да и нет у нее возможности подать ему знак.
Да, он бы на ней женился. Невеста она реально богатая. Господин Холодов, управляющий «Ру-банком», зубами скрипеть начинал, едва только разговор заходил о Новокурском комбинате.
Не так давно в стране случился дефолт. Доллар взлетел и продолжал набирать новые высоты. Сталь уходила за границу по прежней цене, в валюте, разумеется, и в том же количестве.
Выходит, что экспортная прибыль комбината увеличилась чуть ли не в три раза. Значит, и акции этого предприятия резко поднялись в цене.
Впрочем, и у Холодова дела шли не хуже. Металлургическое производство работало, товар продавался, прибыль от экспорта увеличивалась.
Глеб старался быть в курсе всех дел, держать руку на пульсе событий. У него даже имелся свой кабинет в офисе компании. Дело для него на первом плане, институт на втором, Лилия на третьем.
Институт можно поменять местами с Лилией, но бизнес так и останется во главе угла. Иначе нельзя. Глеб до трясучки боялся оказаться в числе банкротов. Кому он тогда нужен будет, нищий, да еще и в долгах? Та же Лилия первая отвернется от него, еще и посмеется.