Выбрать главу

МЕЖДУ ЧЕСТЬЮ И ИСТИНОЙ

Дети серого ветра. Книга  2

Эгерт Аусиньш

 11 Майские хороводы

   Эгерт Аусиньш, гражданин мира, независимый журналист и путешественник, вышел из поезда "Аллегро" в Выборге майским вечером, совершенно непохожим на весенний. Между предыдущей его поездкой в город, тогда еще принадлежавший России, и нынешней прошло девять лет. Как и полагалось нормальному туристу, он для начала отправился в отель, чтобы получить ключи от номера и положить вещи, и уже по дороге обнаружил значительные различия вида города и людей с тем, что видел в прошлый раз. Во-первых, изменился внешний облик людей: одевались теперь более консервативно, закрыто и строго. Во-вторых, встречные очень четко делились на три категории. Реже всего на улицах мелькали пришельцы, яркие и пестрые, как птицы или тропические бабочки. Большинство встреченных инопланетян оказались одетыми в голубое и белое гвардейцами имперских легионов. Но и таких было немного. Из прочих одетых в нечто, имеющее выраженную форму и цвет, преобладали люди в черных и зеленых форменных комплектах - служащие спецчастей, обеспечивающих защиту края от инородной фауны. Этих оказалось достаточно. На улице в поле зрения постоянно маячило несколько фигур в зеленом или в черном. Изредка мелькали полицейские, МЧС и железнодорожники. Остальные выглядели блекло, бесцветно и невыразительно, создавая общий вид, вызывающий в памяти бытовые фотографии времен СССР. Большинство людей предпочитало короткие стрижки, многие мужчины носили короткие бороды, единственным оформлением которых было выравнивание. У всех шарфы прикрывали горло, но прохожие в перчатках попадались очень редко - так ходили только сааланцы. Жители края предпочитали шерстяные напульсники или митенки. Здания, однако, были в порядке, и улицы тоже. Большинство кварталов и дворов оказались закрыты и очень ярко освещены, это стало заметно, едва наступили сумерки.

   Зайдя в кафе поужинать, Эгерт узнал у официанта, что у него есть примерно час, чтобы поесть и добраться до отеля, потом наступит комендантский час до шести утра. До начала комендантского часа требовалось попасть в свой отель, чтобы не пришлось ночевать в полицейском участке, а то и на блокпосту. Следовало поторопиться, чтобы не нарушать закон, визу и так еле выдали. Туристов в крае почти не бывало, отчасти из-за инородной фауны, отчасти из-за санкций. Эгерт хотел видеть изнутри и то, и это и не планировал себе других приключений. Вернувшись в гостиницу, он зашел в бар и снова был удивлен. Из развлечений предлагались дженга, два лото, трик-трак, уно, целая полка головоломок, пять видов азартных игр и плазма с мультфильмами. Ни девушек, по вечерам приходящих в такие места, ни журналов, из которых можно взять их контакты, он не нашел. В туалете бара этих журналов, или хотя бы визиток, тоже не лежало. Тщательность зачистки не могла не вызвать уважения, но все же было слегка досадно: у девушек из гостиничного бара проще всего узнать самые нужные новости и детали. Впрочем, оставались телевещание, пресса и блоги.

   По телевизору в номере транслировались, на выбор, все те же мультфильмы и проповеди досточтимых. То и другое перемежалось видами фонтанов и ритуальных хороводов саалан. Это было и к лучшему: ранний подъем позволял попасть в Санкт-Петербург с хорошим запасом времени до комендантского часа, а увидеть предстояло очень многое. И кое-что нужно было еще найти. Эгерт надеялся найти не только что-то, но и кого-то, а именно Алису. Но надеясь найти ее живой и благополучной, он трезво рассчитывал найти прежде всего ее следы и какие-то сведения о ней.

   Блоги дали неплохой улов в виде развернутого взгляда со стороны граждан, ориентированных на власть. Нашелся даже разбор от психотерапевта или психиатра: автор не вполне внятно представился, а интересоваться глубже Эгерт не стал. Ему хватило и того, что заметка написана из Кировска, далекого и от Приозерска, и от сосновоборской зоны отчуждения, и от Петербурга - и вполне на свой лад благополучного. В полной мере авторской эту заметку в блоге назвать было нельзя, большая ее часть, почти половина, состояла из включенного в нее целиком другого поста, прямого повествования о событиях. По этой заметке выходило, что "праздник садоводов и огородников", ради проведения которого коммунисты уступили свое традиционное место, стал живым кордоном на пути протестующих - и демонстрация протеста пошла прямо по ним. Кто и зачем принял такие решения, не имело смысла спрашивать: этот обычный прием спецслужб применялся от Москвы до Пекина. Именно он так легко превращал любую политическую демонстрацию как минимум в административное правонарушение, а при хорошей работе провокаторов - и в уголовные дела на участников ненужных выступлений. Или саалан быстро учатся, или местные спецслужбы быстро подружились с новыми хозяевами, больше ничего нового из описания извлечь не удалось. Остальное выглядело вполне традиционно. Страх человека, оказавшегося в толпе, не слышащей и не слушающей его, гнев на тех, кто испугал и отказался слушать, возмущение содержанием мнения второй стороны, донесенного без особых церемоний, и обесценивание сказанного. Разумеется, была в посте и боль за товарищей по несчастью, оказавшихся в той же толпе со своим товаром или выставкой.