- И тоже в семьях много детей? - спросил князь.
- Ну, я не думаю, что твоя семья была средней, - сказала Полина. - Ты сам отзываешься о своей семье, как о чем-то не рядовом. Но есть и многодетные, да. Сколько вас, кстати, было?
- Вообще или живых? - уточнил он.
- Были ли те, кого ты не видел и не держал на руках? - спросила она.
- Да, двое.
- Их не считай. Без них сколько получится?
- Родных со мной, от одной мамы - одиннадцать, - быстро припомнил князь.
- А всего в гнезде детей сколько было? - спросила Полина.
- Четыре пятерки или чуть меньше.
Дейвин потянулся к кувшину с водой, налил себе полный стакан, половину выпил залпом, опираясь локтем на стол, потом отставил стакан и откинулся на спинку кресла.
Полина кивнула:
- Теперь я понимаю, почему ты отобрал у нерпы рыбу, Димитри. Но скажи, в других домах округи дети тоже дрались за рыбу с нерпами?
- Нет, так делал только я. Но я был крупнее и сильнее всех в округе. Я мог себе позволить эту шалость.
- Так шалость или добыча еды для всех? - Полина внимательно смотрела на него и ждала ответ.
- А вместе не бывает? - озадаченно уточнил князь.
Полина слегка задумалась.
- Здесь, у нас в мире - нет, не бывает. Но у вас, наверное, может быть. Ведь мнение матери может не совпасть с мнением воспитывающей сайни. Тогда будет два в одном.
Димитри удовлетворенно кивнул.
- Мать не заметила, - уточнил он. - Заметил дед. Он был недоволен. Но поскольку он знал, что скоро умрет, и говорил мне об этом, то и не бранил меня, а просто выговорил за шалость. А Майяй сказала, что еда для всего гнезда на три дня - это не шалость, а доблесть. Но попросила быть осторожнее. Я так тогда и не разобрался, кто из них прав. И подумал, что доблесть - это всегда немножко шалость, ну и наоборот, конечно.
Пришла очередь Хайшен хвататься за кувшин с водой.
- Похоже, из всех детей взрослые дома выделяли только тебя, а с остальными вообще не разговаривали? - продолжила разговор Полина.
- Да, меня любили и выделяли. Скажи, родители в семьях страны Сибирь так же сильно любят детей, как мои любили меня?
Пауза между его вопросом и ответом Полины была едва заметна, но Хайшен насторожилась сразу.
- Знаешь, в Сибири тоже так бывает, - хотя сейчас уже реже, - что старший и самый любимый становится, как ты, немножко родителем всем родившимся после него. У вас в мире есть сайни, и это несколько меняет картину. У нас такие дети часто не вступают в брак и не хотят своих детей.
Димитри пожал плечами:
- У вас и выживают все дети, не то что у нас. Поэтому если старший не захочет продолжать род, то у вас это может быть концом для семьи, а у нас в том нет беды.
- Сколько твоих сестер и братьев умерли у тебя на руках? - сразу же спросила Полина.
- Трое, считая двух кузенов-близняшек, - вздохнул он. - Потом я ушел в храм к досточтимому просить помощи, опасаясь не пережить еще одной смерти, а прямо оттуда попал в интернат.
- Кроме кузенов-близняшек, кого ты потерял? - спросила она прямо.
И обещанное ею "плохо" произошло.
- Сестру. Она уже говорила и могла сама идти без помощи сайни. Недолго, но могла. Она была такая звонкая, прямо как ты, когда смеешься. - Димитри говорил совершенно спокойно, хотя голос его был грустным и тихим. Не взглянув на него, нельзя было догадаться, что он плачет, но по его лицу струились четыре ручья. Полина молча смотрела ему в глаза и слушала. - Она звала меня по имени, получалось Ди, и смеялась, когда я к ней поворачивался. Смеялась, когда я брал ее на руки. Когда менял ей одежду. А однажды зимой ветер открыл дверь в дом ночью, и мы все простыли. Когда я заметил, что не справляюсь, я пошел к матери просить позвать целителя, но они слишком долго собирались, а я сам не мог ей помочь. Она была у меня на руках еще весь день и всю ночь. А утром задохнулась. У меня не хватило сил, я был еще очень мал и неопытен... - он замолчал.
- Ты не хочешь воды? - тихо спросила Полина.
- Нет, - поморщился Димитри, - она холодная.
- Можно согреть.
- Дай мне лучше плащ.
- Да, конечно. Вот, возьми. Естественно, ты не мог ей помочь, ты и так держал ее на руках, что еще ты мог для нее сделать?
- Если бы я дотянулся до Источника дома, я бы справился... - слезы, стекая с его подбородка, капали на сукно плаща. - Это я виноват. Кроме меня и Майяй было некому о ней позаботиться, а я не сумел. Мама пообещала мне другую сестричку, а родила брата. Я так и не смог его принять и не сумел полюбить до конца. Вышло скверно, Хайшен знает, как именно. - Князь утер лицо ладонями, посмотрел на руки, пожал плечами и испарил влагу взглядом.