- Ты рассказал о двух своих убеждениях, к которым пришел в первые годы жизни и которые до сих пор с тобой. Давай посмотрим, как эти убеждения проявлялись, ну например, когда ты учился.
- Какие убеждения? - не понял Димитри.
Полина улыбнулась:
- Например, ты сказал, что каждая доблесть - это немного шалость, и наоборот, конечно, тоже. Расскажи о том, как ты следовал этому в школьные годы.
- О! - усмехнулся князь. - Будет много. Не знаю, насколько тебе это понравится как воспитателю, но ты спросила сама. Мы начали с того, что украли парадный фаллин старшего брата-воспитателя и повесили его на стрелку часов городской ратуши. Подгадали так, чтобы он начал развеваться на стрелке под полуденный бой часов. От смеха рыдала вся школа. Нас выпороли, конечно, потому что мы сами признались, но иначе как бы все узнали, что это сделали мы?
Полина наклонила голову и спрятала улыбку. Димитри продолжал:
- Едва перейдя во вторую ступень, я поймал и принес в спальню младших - они такие же, как здесь, только альковов больше, бывает до четырех пятерок - прыгуна. Это, гхм... Ну, вот он, - Димитри повел рукой, и над столом появился тираннозавр ростом с голубя. - У нас на него реагируют, как на мышь в гостиной. Он не больно кусается. Принес и выпустил, конечно. Вопли, крики, все кровати на середине... В общем, весело. Потом неделю сесть не мог, но рассказывали-то дольше.
- Понимаю, - Полина покивала, пытаясь вернуть на место ползущую вверх бровь.
- Еще через год или через два мы рыбачили на льдине с друзьями после весеннего равноденствия, и улов был хорош, потому что подошла весенняя рыба.
- А что такое весенняя рыба и чем она хороша? - заинтересовалась Полина.
- Она с икрой и жирная, - мечтательно сказал Димитри. - И вообще вкусная. Сейчас я бы сказал - единственная рыба нашего моря, съедобная целиком, включая шкуру и кости. Костей в ней, правда, нет совсем, только хрящи, и из них, если добавить шкуру, выходит отличная похлебка... А тогда это была просто хорошая добыча. Но нас чуть не унесло в море, и в тот раз мы поркой не отделались. Нас не выпускали за ворота до равноденствия. А следующим летом мы той же компанией прыгали со скалы с "крыльями ветра". Это заклинание, чтобы не разбиться при падении с высоты, но ошибиться в такой игре можно только однажды. Как на нас орал наш мастер, это было что-то. Он потом неделю не мог говорить и носил шейный платок, не снимая. А следующей зимой мы ловили летающих ящеров и катались на них, как на ваших кайтах. - Не прекращая говорить, Димитри соткал над столом еще одну иллюзию: мальчик размером с ладонь катился на коньках по льду, держась за веревку, которая другим концом была привязана к крылатой твари ростом в два раза больше мальчика. Тварь заполошно щелкала вокруг себя длинной зубастой пастью, пытаясь избавиться от непонятного ей неудобства. - Ящеры были очень против, но они слишком тупые, чтобы атаковать, только улететь пытались. Но мы были быстрее! Ну, в основном. Еще по мелочи много чего было, так, ерунды всякой. А потом нас выпустили из интерната и отправили на практику перед экзаменом. Я проходил практику как боевой маг, на границе с Дарганом.
Полина задумчиво покосилась на Дейвина.
Димитри ухмыльнулся:
- Да, он лучше. Но я тоже очень даже ничего.
Дейвин, улыбаясь, внимательно изучал рисунок столешницы.
- Так, и что же было на практике? - спросила Полина.
- Да тоже ничего серьезного. Мы периодически совершали без спросу вылазки, но не жгли ничего с той стороны границы, это было бы плохо. Просто шутили, расставляя чучела. И еще ягоды и фрукты воровали - немного, но заметно, просто отметиться, что мы были по их сторону. Ддайг очень бесились, начальство тоже. Потом ддайг надоело, и они приехали жаловаться. В итоге договорились до перемирия вида "вы наших поймаете - выпорете, мы ваших поймаем - выпорем, и без обид". Двоих поймали, но не меня. Хотя я честно оставлял ленты и нитки своего цвета.
- А ддайг что делали?
- А они выращивали на полях поселенцев неприличные слова.
- Чем это мешало? - удивилась Полина.
- Ты вообразила не то, - опять ухмыльнулся он. - Это же ддайг. Ты представь, что у тебя грядка клубники. И на каждой ягоде написано матерное слово. Ярко так, синим цветом. Ну как ее продавать?
- Да, - улыбнулась Полина. - Но смешно. Особенно если на вкус не влияет.
- На вкус влиять - это уже вредительство, - строго сказал Димитри. - За это мы бы им весь урожай спалили с полным правом.
- Я поняла. - Полина сделала неуловимый жест плечом. - Смотри, какой длинный ряд. Ты помнишь, что было в его начале?