- Да, объяснять, - кивнула Лейшина. - Я помню про нее только наличие разнонаправленных векторов поведения в количестве двух штук.
- Ну, во-первых, не двух, - качнула головой Полина, - во-вторых, этого мало для диагноза, а в-третьих, корень драмы в другом. Абстрактное, эмоционально-образное и наглядно-предметное мышление, когда оно мышление, предполагает прежде всего четкое различие между связями прямыми и связями косвенными, а также между работающими связями и связями иллюзорными. А неразвитое или нарушенное мышление предполагает не различение, а назначение желательной связи, во-первых, связью прямой, или основной, а не косвенной или второстепенной, а во-вторых, работающей, а не иллюзорной.
- Как у первобытных людей с их жертвами идолам? - уточнила Марина.
- Так саалан и есть такие. Были бы окультуренные, у них бы эти номера не проходили, и их магия выглядела бы совсем не так, а как-нибудь иначе. Кстати, жители Австро-Венгерской империи в девятнадцатом веке, в самом конце, тоже были дикими, по-твоему? А ведь творили то же самое. И без всяких идолов.
- Ну, это вопрос дискуссионный, - покривилась Марина, - давай лучше опять согласимся, что мы не согласны. И как бы выглядела их магия?
- Ну давай согласимся, - повела плечом Полина. - Давай начну с научного мышления. Оно предполагает подход "десять раз сделали - десять раз получили один и тот же результат", и если результат и правда один и тот же, то значит, гипотеза верна. Значит, связь работающая, значит, признаки прямые. А эти... маги... ищут любую связь, чтобы назначить ее работающей, и любой признак, чтобы назначить его прямым. И раз это у них работает, то получается, что не в расчетах дело. С тем же успехом заклинание можно спеть, нарисовать или станцевать, сказать или просто вообразить себе - и будет чище. Ну, в смысле гигиеничнее. Так что выглядеть могло бы очень по-разному, но в любом случае как искусство, а не как псевдонаука. Но проблема в том, что это требует взрослой ответственности. А взрослая ответственность им ломает доступ к этим возможностям.
Марина молча прикурила очередную сигарету. Полина продолжила говорить.
- И эти их рисунки из цветных клякс - это не запись. Это рисунок ребенка, едва взявшего в руки карандаш и проживающего через линию и цвет эмоцию, позволяющую направить волю. А если взять их мага и сломать ему это детское ощущение всемогущества, то магия в нем кончится. И личность кончится вместе с магией, растечется буквально в слизь. Такое легко проделать, например, через заболевание, можно еще задействовать вину или стыд. Это нам показали и Алиса, и Унриаль да Шайни. Маркиз еще как-то держится, но у него и воспитание другое. А Алису рассыпали в мелкую крошку, и собрал ее в основном командир подразделения, гонявший ее в хвост и в гриву. А если, допустим, восстанавливать да Шайни, то ему надо давать в руки краски и кисти или музыкальный инструмент. Или меч, кстати...
- Поля, Поля, тормози, тебе маркиза еще не дали в руки! - засмеялась Марина. - Но это, конечно, шокирующая гипотеза. Хотя она довольно стройно объясняет их легкость и обаяние в сочетании с незамутненностью в применении насильственных решений.
- Да. И если это все показать Хайшен, то вопрос, как именно они придут к диктатурам гораздо более страшным, чем те, о которых она успела прочесть, она может даже и не задать, хотя зная ее - вряд ли не задаст.