- Что ты сделал тогда, Унриаль? - спросила дознаватель.
- Пришел драться, что же еще я мог сделать? - удивился вопросу маркиз.
- Расскажи об этом, - сказала она.
- Я пришел после заката, взяв достаточно кристаллов, два меча и несколько камней для блокировки. Утром я вышел оттуда, не чувствуя ног от усталости, а вслед мне несся их хохот, но они не достали меня. Мне показалось, что не достали. Я заказал еще камней и начал чистить оружие. Но через несколько дней заметил, что в моих покоях дурно пахнет, как если бы где-то в углу гнил дохлый зверь. Уборщики ничего не нашли, конечно. Досточтимый сделал, что смог, и вонь прекратилась, зато начались ночные видения, от которых я просыпался. Я пил ддайгский чай с утра, коньяк и вино с травами на ночь, но ничего не помогало. Я не мог спать и все время слышал тех, с Марсова поля. Выходя в город, особенно поблизости от этого парка, я даже видел моих обидчиков. Иногда вместе, иногда по очереди...
Хайшен уронила очередной вопрос:
- Как они выглядели?
- Один из них ребенок, мальчик, одна его нога была обута, а другая босая и выглядела кривой. Второй взрослый, в ветхой и грязной одежде, бледный и с очень неприятным взглядом. Еще один никогда не подходил сам, но появлялся поодаль и смотрел насмешливо и презрительно. У остальных не было имен, у многих и лиц, и они всегда приходили толпой. Я не собирался сдаваться, но силы кончались, и я... - маркиз вздохнул. - Я попросил помощи у местных, работавших со мной. Гарант обещал мне встречу, но не успел, его жизнь прервалась так внезапно и легко, что я даже позавидовал ему. А я остался с этим всем один на один.
- Как ты объяснил, что за помощь тебе нужна?
- Я не объяснял, Хайшен. Я просто сказал, что устал и скверно сплю, что у меня путаются мысли и мне сложно принимать решения. Утром я нашел на своем столе таблетки. Не знаю, кто их принес и мне оставил, но войти в кабинет наместника могут только доверенные из местных. Таблетки помогли, но...
- Ты потерял больше, чем приобрел, так?
- Да, досточтимая.
- Что было в числе твоих потерь?
- Здоровье и Дар, конечно. Я никогда не был таким толстым, как сейчас, и никогда не выглядел настолько отталкивающе, - маркиз с отвращением посмотрел на себя. - Кроме того, только после этого снадобья я узнал, что такое простуда. Но пока оно хоть немного помогало, я продолжал его использовать. Удивительно, но со временем действие ослабевало, и однажды я заметил, что видения вновь со мной и сил с ними сражаться у меня нет. Я перестал принимать таблетки в начале зимы. Как раз в эти даты.
Хайшен знала об этом. Журнал наблюдений за состоянием маркиза она получила на следующий день после прибытия в край. Пять воспалений легких за восемь лет, четыре воспаления в почках, бесконечные проблемы с сердцем и с кожей, судорожные припадки - чего только не было в этой книге скорби.
- Ты выглядишь уже лучше, чем было еще весной, маркиз, - мягко сказала она.
- Да, мне говорили, - поморщился он. - Но я все еще не узнаю себя в этом мешке простокваши. И вот что не дает мне покоя, досточтимая. Я проиграл им.
- Ты жив, - возразила Хайшен. - Ты есть, и солнце светит на тебя. - Она вопросительно посмотрела на Полину и, увидев ее утвердительный кивок, сказала. - Продолжим позже, маркиз.
Выйдя из покоев Унриаля, Хайшен спросила:
- Что ты думаешь об услышанном, Полина?
- Что я думаю? - переспросила та. - Что его подставили по полной, причем по той же схеме, что и князя. И что, кажется, августовский судебный процесс - это семечки по сравнению с тем, что предстоит. И нет, не обойдется. Вот что я думаю, Хайшен.
- Подставили? - Хайшен остановилась, прервав шаг, и развернулась к Полине.
- Именно подставили, Хайшен, - кивнула та. - Ведь у него с самого начала не было выбора. Никто даже не подумал спросить его, хочет ли он в эту экспедицию. Край должен принадлежать да Шайни, дед должен следить за маркой, а мать при дворе.