Вот что значит не слушать свою мать, а она ж так отговаривала жениться на Людке. Не знаю почему она на этому настаивала. Возможно, она знала о Людке такое чего я не знал, ведь мы жили в селе, а в селе каждый знает друг друге всю подноготную. Я ведь долго не жил в селе: то служба в армии, то учеба, то целина. Или ей не нравилась Людкина семья. Нет, тесть у меня был хороший, а вот теща была та ещё… Царство небесное. Но мать меня так отговаривала, она плакала горючими слезами и говорила, что не будет у меня с ней счастья. Как в воду смотрела. Конечно, была у меня зазноба. До сих пор жалею, что не соединил свою жизнь с ней. А всё по своей глупости – захотел испытать её на верность. Дело было так. Меня послали на целину, я ж был трактористом. Расстался я с своей зазнобой , Верой. Поклялись друг другу в верности, она провела меня до поезда и поехал я в далекий Казахстан осваивать новые земли. Нелегко пришлось там, люди там разные были: и русские, и украинцы, и немцы, и чеченцы, и ингуши, и просто уголовники. Но прижились. Поселили меня вместе с напарником в немецкую семью. Порядочная семья, дом хороший уютный. И была у хозяина дочь Елизавета, на год младше меня. Мы с ней подружились и только, потому как она мне сказала, что между нами не будет ничего серьезного, потому как родители не разрешат женится на человеке другой веры. Так что оставался я там холостяком, хотя казашки тоже были красивы, но меня они не привлекали, опять же разные веры. Я то был один, а на душе скребли кошки – как же себя ведет моя Вера, которая клялась мне в вечной любви. И решил проверить я её чувства. Взял и написал матери письмо, что я на целине женился. Взял в жены себе девушку из Полтавы, там тогда было много девушек из Украины по комсомольских путевках. Мать в ответ мне снова в слёзы – зачем берешь чужую девушку, которую совсем не знаешь, а бросаешь ту, которая ждет тебя. Ведь Вера считалась моей невестой и она часто приходила к маме, помогала по дому, ведь она сама жила. Отца-то у меня не было, нажила она меня в гражданском браке – это сейчас так называется, звали меня байстрюком. А я вот выкинул такой фортель. Потому она и разозлилась на меня, а в конце письма написала, что не дает своего согласия на мой брак, а если я поступлю вопреки её воле, то она тогда вообще откажется от меня. Откажитесь, то отказывайтесь, то я тоже не буду больше вам ничего писать. Так и прервалась наше общение аж до тех пор, пока я не уехал с целины.
Приехал я домой. Мать кинулась меня целовать, а потом и спрашивает, а где ж твоя жена, покажи ты её мне. Да мы вместе ехали в поезде, а она вышла на одной остановке покупку сделать и отстала. Говорю я матери, а сам смеюсь, показывая, что всё было только шутка. Тут мать, как взяла меня в оборот. Ох, Гриша, был ты дураком да так и остался дураком. Что ж тут такого, пошутить нельзя?
– Какие тут могут быть шутки, когда ты хорошую девушку обидел.
– Ничего мы это всё поправим.
– Ничего ты не поправишь.
– Почему это?
– Потому свадьба будет у Веры скоро с другим.
Это была для меня новость. Не ожидал я такого от неё. Мы ведь с ней так хорошо общались. И у неё был такой хороший характер, не то что у моей Людки.
Вот так оставили меня с носом. Впрочем, это не впервой. До армии у меня ведь тоже была зазноба Катя. Все у нас с ней было хорошо. Провожала в армию, обещала ждать, но не дождалась. Правда, немного не дождалась, всего какой-то месяц. Невесты у солдат какие-то нестойкие. Правда, если у других ребят девушки бросали их через месяц-два, то моя Катя ждала меня больше двух лет, но не выдержала. Вот сейчас она живет в селе, одна, мужа схоронила и даже как-то намекала, что бы возобновить наши отношения, но я не клюнул на эту наживку. Во-первых, у неё характер тоже не ангельский, а во-вторых, с ней живет сын-алкоголик. Нет, лучше я буду один, как в песне. Сам пью, сам гуляю, сам стелюсь, сам лягаю. А то ведь женщины сейчас такие все стали, что хотят сразу себе к рукам прибрать. Пришлось мне узнать все прелести женских хитростей, после того, как родная супруга дала отставку.