— А куда это направил? — Донесся из-за угла голос Лазуреля.
— Куда-то в горы. У меня не было времени прицеливаться. Вот кстати, слышишь! — До ушей девушки донесся гул отдаленного взрыва, изрядно приглушенный толстыми слоями камня. — А ты чего там делаешь? Тоже подглядываешь?
— Чего я там не видел, — буркнул лучник, повторяя слова Хура. — Просто я знаю обыкновение этой девушки, кидаться молниями после соития, вот и заранее спрятался на всякий случай.
— Пока я рядом, можешь такого не опасаться, — отмахнулся принц. — И говори уж, с чем пришел.
— Ерунда, но помощь нужна. Модо нашел в одной из келий коллекцию ценных ваз. Они дорогие но хрупкие и надо их как то перетащить.
— А я должен грузчиком подработать? — Ехидно осведомился Харлак.
— Конечно же нет, просто нужен чародей что бы создал защиту для них, а то по прикидкам они еще тысяч на тридцать потянут.
— И это говорит человек, поставивший в контракт сумму в пять миллионов.
— Пять миллионов это в перспективе, — невозмутимо отозвался Лазурель. — А вазы вот они, под рукой.
— Ладно, сделаю тебе бездонный кошель. Можешь хоть весь храм обобрать.
— А ты можешь? — В голосе лучника прозвучало неприкрытое удивление.
— Конечно же я могу. Как-никак вы имеете дело с человеком, признанным равным Гордазу. — Харлак произнес это настолько будничным тоном, что Катя просто открыла рот от такой наглости и самомнения. — И учтите, что если тот явно является любимцем богов одаривших его самыми разными способностями, то я всего добился сам, своим умом!
— Кстати, а какой он Гордаз, если знать его лично? — Неожиданно задал вопрос Лазурель. — А то мы все по архивам и легендам о нем знаем.
— Наглая, высокомерная сволочь, не то что я. Самым опасным в нем является не его сила, а непредсказуемость. Он настолько сильно подвержен влиянию настроения, что нужно быть очень сильным пророком, дабы предвидеть его действия. Ну а то что он дамский угодник, вы все знаете.
— Знаем, — проворчала Катя, поправляя свою одежду. — Мне иногда кажется что лучше бы я к нему попала.
— Не скажи, — тут же ехидно ухмыльнулся принц. — Гордаз конечно является мастером по отношению с женщинами, но в целом он порядочный ублюдок. Так например те рабыни которые ему не понравились или не угодили, обычно отдаются в орочьи казармы. Там он специально подбирает извращенцев, любителей пользоваться объедками доставшимися им от владыки.
— Но я слышала что он многих отпускал! — Шокировано пробормотала девушка.
— Ага, одну из пяти, не больше. А так многие остаются в его цитадели. Если рабыня произвела на него впечатление, то чаще всего он раздает их своим соратникам. Эдакая награда за верную службу. Считается кстати почетней всех орденов. Поэтому многие стремятся выслужиться, дабы стать обладателем очаровательной пленницы.
— Это типа Моргебиуса? — Катя тут же вспомнила имя сказанное Мулисом. Харлак тут же презрительно отмахнулся.
— Моргебиус влюблен в свою работу. Никто даже не знает его предпочтений, есть даже мнение что ему элементарно нечем. Но у Гордаза немало верных воинов, полководцев, служащих и прочих, готовых выполнить любой приказ. Вот среди них он и распределяет своих бывших.
— Ужас! — Девушку тут же передернуло, представив открывшуюся ей перспективу.
— А самое веселое, — нахальный принц продолжал свою лекцию. — Что наш темный властелин, чрезвычайно эмоционален и склонен влюбляться в своих пленниц. Те конечно не будь дурами, стараются отвечать ему взаимностью, в надежде, что это поможет им спастись. Но рано или поздно все кончается, до Гордаза доходит, что его используют и он проникается ненавистью ко всему женскому племени.
— И начинаются массовые казни? — С кровожадной улыбкой осведомился Лазурель.
— Войны он точно начинает, а вот отношения с пленницами становятся крайне напряженными. Всех на цепь, кляп в рот и никаких разговоров. И так до наступления новой влюбленности.
— Но должны были ему попадаться те, кто делал это искренне? — Возмущенно пробормотала Катя.
— Были. Вот таких он рано или поздно обычно возвращает домой, поскольку считает что нужно сохранить в памяти лишь истинные чувства… По цитадели ходят слухи о тайной комнате, где Гордаз держит портреты и статуи своих бывших рабынь, вдохновляясь таким образом на новые подвиги. Но, к сожалению её никто не видел.
— Суровый романтик, — уважительно пробормотал лучник. — Но ладно, нам надо дальше собираться. А то опять до темноты провозимся и придется здесь ночевать.
— Сейчас помогу, — Харлак поднялся на ноги и недовольно осмотрел свою одежду. Судя по всему он обчистил келью какого-то из паладинов. Серый свитер и штаны были ему явно не по нутру. — В ближайшем городе надо будет переодеться, тебе кстати тоже. — Он обернулся к Кате и сурово посмотрел. — Твой гардероб внушает мне беспокойство за твое здоровье и моральное поведение. И еще, вечером начнем тренировки.
— Какие? — Изумилась девушка.
— Займемся твоим дыханием, ну и магией, наконец. А то я не могу видеть в своем подчинении такого бездарного недоучку.
С этими словами он ушел, оставив Катю в состоянии крайнего изумления. Волшебница чем дальше, тем больше начинала осознавать тот факт, что ничего не понимает в мужчинах. И это пугало.