— Верни мою жену, презренная сволочь! — Начал он патетическим тоном. Гордаз лишь тихонько зевнул, осознавая, что ничего интересного на сегодня не предвидеться.
— И почему ты считаешь что она находится у меня? — Вежливо начал он.
— Твои демоны похитили её! — Гневно ответил юнец. — Мы проследили её след до твоей цитадели! Верни её, иначе я за себя не ручаюсь!
— Зато я за себя ручаюсь! — Тут же отозвался чародей. — И я ручаюсь, что если вы отсюда не уберетесь, то через пять минут свою жену ты будешь искать на том свете, если вы конечно в него верите.
— Ты наглец, похититель чужих жен! Я хотел подарить тебе легкую смерть, но судя по всему, ты должен умереть в мучениях! Готовься, самые сильные воины Лучезарного пришли по твою душу!
На этом диалог должен был подойти к концу. Гордаз, которого ждали иные более приятные развлечения, уже намеревался распылить вторженцев на атомы, когда ситуация резко изменилась. Следом за ним, на балкон вышла безымянная серафима и её грустные лиловые глаза бросили в сторону наглого юнца взгляд полный боли и злости.
— Шайалан! — Обрадовался кричащий. — Ты жива! Я уже не надеялся увидеть тебя…
— Но ты увидел, — голос серафимы был холоднее айсбергов северных морей. — Ты пришел сюда, нагло назвав меня своей женой, хотя я никогда ей и не была.
— Да ты лжец, — хмыкнул Гордаз. — Пришел сюда непрошенным, да еще и предъявляешь права на девушку, которая как выясняется для тебя никто.
— Она моя невеста! — Тут же поспешил исправиться крылатый спаситель, и обернувшись к девушке, удивленно спросил. — Что такое, Шай? Разве ты не рада меня видеть? Ты же помнишь, что я всегда обещал прийти к тебе на помощь!
— Помню, ты обещал. Ты много чего обещал. Но скажи мне, Лайкаран, почему ты все свои обещания, выполняешь с таким запозданием?!
— Шай, но я…
— Где ты был, когда я осталась одна против четырех демонов?! — Голос серафимы крепчал и клетка отчуждения, что окружала её, рассыпалась просто на глазах. — Где ты был, когда они терзали мое тело? Где ты был, когда меня везли словно какое-то письмо, через половину мира? И где ты был, когда я жила тут на положении пленницы?! И почему единственным кто отнесся ко мне по-человечески, был мой враг?
С последними словами Шайалан резко развернулась к Гордазу и прежде чем чародей успел что-нибудь сказать, впилась своими губами в его. Чародей мысленно ухмыльнулся и тут же сгреб девушку в свои объятия, краем глаза наблюдая за реакцией Лайкарана. Юнец в бешенстве бросился к целующейся парочке, и лишь могучие руки друзей удержали его на одном месте.
Гордаз выдержал положенную паузу и наконец, бережно разжав руки девушки, взглянул в её глаза. Страсть, похоть, желание, все, что должно было гореть в них в подобную минуту, просто напросто отсутствовали как факт. Грусть царившая в них до этого момента исчезла, уступив место льду. Но там подо льдом… Чародей считал себя достаточным знатоком женских душ, что бы понять, что творится в глубине её души. И теперь он знал как поступить в данном случае. Повернувшись к Лайкарану, он одарил его самой искренней улыбкой, вызвав очередной поток гнева, после чего произнес:
— Ты опоздал, малыш. Впрочем если ты считаешь, что имеешь больше прав на эту женщину, можешь вызвать меня на поединок.
— Вызываю! — Крикнул крылатый наглец, прежде чем его успели остановить, и достав пылающий меч, собрался было уже атаковать, когда чародей покачал головой.
— Не здесь! Поединок пройдет… — Он медленно пробежался взглядом по окрестностям. — Вон на той башне. — И пока пятерка крылатых изучала предложенное место, приступил к действиям. Верный топор прыгнул ему в руку, повинуясь воле заклинания. Другой рукой он обхватил плечи серафимы, и прежде чем девушка успела задать хоть один вопрос, втащил её в образовавшийся портал.
— Что ты делаешь?! — Испуганно вскрикнула девушка, осознав что её затащили на вершину той самой башни, где сейчас и должен пройти поединок.
— Готовлю сцену, милая, — улыбнулся Гордаз. — Классический сюжет, злой чародей, прекрасная красавица, плененная им и прекрасный принц, желающий спасти пленницу. Заодно и посмотрим, на что способен этот наглец.
— Он хороший боец, — пробормотала Шайалан, словно завороженная наблюдавшая за тем как чародей приковывает её за руки между двух столбов. — А это зачем?