Но толи родители девушки не читали словарь имен, то ли обожали шутки и розыгрыши: новая соседка была жгучей брюнеткой с огромными глазищами цвета горького шоколада и смуглой кожей. Цыганка – мысленно окрестила я Альбину.
- Вы на роды? – задала Марина традиционный вопрос.
- Да, 38 недель, плановое кесарево.
После обеда в палату зашел Павел Олегович. Он тяжело опустился на стул рядом с кроватью Альбины и разложил на столе историю. Долго рассматривал записи, сделанные разными почерками, внимательно изучал бланки с результатами анализов. Потом поправил очки и посмотрел на Альбину:
- Предлагаю такой план действий. Завтра ты сдаешь все анализы, делаешь УЗИ, кардиограмму, записываешь КТГ. Послезавтра я все это смотрю, вы беседуете с анестезиологом, и на следующий день – операция. Согласна?
- Какие еще анализы! – возмутилась Альбина. – Я перед тем, как сюда лечь, все анализы в районной ЖК сдала!
- Я вижу, - согласился Павел Олегович. - Но у нас есть правило – все анализы мы берем заново, кроме экстренных случаев, конечно.
- Делать им нечего! – фыркнула Альбина, после того, как врач вышел из палаты. – По двадцать раз одни и те же анализы берут! Бюджетные деньги пилят, видать.
- Перестраховываются, - пояснила Марина. – И не зря: мне например, в ЖК в обменку неправильную группу крови вклеили. А я и внимания не обратила. А потом Алла Ивановна на обходе спрашивает: «Бекирова, у тебя какая группа крови?»
Я удивилась, с чего бы это, но отвечаю: «Первая положительная».
«Точно?»
«Конечно, точно, я ведь уже рожала!»
Алла Ивановна вздохнула и говорит:
«И наша лаборатория твои слова подтверждает. Но в обменке-то у тебя вторая отрицательная вклеена!»
- Во бардак… - возмущенно протянула Альбина. – И как тут рожать?
- Нормально рожать, - успокоила ее Маринка. – Здесь очень хорошие врачи.
Следующие два дня Альбина усиленно готовилась к кесареву: целыми днями бегала по различным процедурам и обследованиям.
Наконец, вечером, она собрала вещи и обессиленно рухнула на кровать:
- Вроде все, что нужно, сделала. Завтра операция.
Мы, не сговариваясь, решили лечь пораньше и выключили свет.
Вечер был на редкость тихим: ни ветерка, ни шороха. Лишь огромная ярко-желтая лунища медленно выползала из-за соседнего дома. Свет ее пробивался через тонкую занавеску, рисуя на полу палаты таинственные узоры.
- Диан, я придумала желание! – полушепотом сообщила Дашка. – Ты говорила, что сочиняешь истории в жанре фэнтези?
- Было когда-то, - рассмеялась я. – Но уже давно не до того.
- А сейчас будет до того! – убежденно заявила Дашка. – Я хочу фэнтези! Про роддом! Проиграла – плати!
- И какой жанр фэнтези тебя интересует? – растерялась я. – Приключения? Романтика? Мистика?
- Хочу чтоб было страш-шно! – прошипела Дашка. – Про вампиров или оборотней! И чтобы аж коленки тряслись!
- Не надо страшного, пожалуйста, - жалобно попросила Альбина. – Я впечатлительная очень, потом спать не смогу. А у меня завтра в восемь утра операция.
- Хорошо, - смилостивилась Дашка. – Тогда сначала пусть будет страшно, а потом про любовь!
- Согласна, - выдохнула Альбина. – Ради любви я потерплю ужастики, но только чтобы про любовь было больше! И про настоящие чувства, а не одни постельные игрища!
- Ваш заказ принят! – выдала я голосом официантки из бургерной.
Потом почесала затылок и тяжело вздохнула:
- Ну и задали вы мне задачу… Я в импровизации не сильна. Но так и быть – попробую.
Оглянулась вокруг, ища, чем вдохновиться. Луна висела уже прямо за окном, казалось, протяни руку и дотронешься. Где-то вдалеке залаяла собака. Ее грозный лай постепенно становился все менее уверенным, и под конец перешел в отчаянный вой.
Я еще раз вздохнула и начала рассказ.
«Вновь наступило полнолуние.
Толстощекая луна-генерал заняла командный пункт на небосклоне. Вскоре поступит приказ: «Найти и уничтожить!».
- Точно, сегодня как раз полнолуние! – Дашка привстала на кровати и поправила занавеску на окне. – Продолжай!
«Теймур оглянулся на свое отражение в витрине магазина: обычный мужчина слегка за тридцать, немного полноватый, одет в фирменный, но уже видавший виды спортивный костюм. Пройдешь мимо такого и внимания не обратишь.
Но его вторая, звериная сущность уже рвалась на волю, жадно хватала ноздрями сырой воздух улицы, раскладывая его на тысячи недоступных человеческому восприятию запахов».
- Оборотень! – догадалась Маринка.