Диета
Самые важные процедуры в роддоме – это завтрак, обед и ужин.
Кушать в беременном состоянии хочется постоянно, поэтому официальные приемы пищи пропускать не стоит.
Они же являются своеобразными вехами времени: встали – позавтракали, туда-сюда – пообедали, потом поужинали, так и день прошел.
Кормили в роддоме неплохо. Конечно, еда не ресторанная и не домашняя, но если не привередничать – можно было прожить и на казенной кормежке. Тем более, буфетчицы всегда предлагали добавку. Видела девочек, которые питались исключительно в роддомовской столовой и были довольны.
Меня из дома периодически подкармливали вкусняшками, поэтому я перебирала харчами и ела не все. Например, терпеть не могла овощной суп с капустой и рыбные биточки.
Еще было таинственное блюдо, гордо именуемое «мясное суфле». Сколько мы не пытались разгадать ингредиенты этой серой размазни, но так и не сумели.
Зато я обожала роддомовские паровые котлеты, овощное рагу и творожную запеканку. Рецепт запеканки потом долго искала по интернетским форумам, потому как дети просили именно такую – «как в садике».
Кроме общего стола было еще и два специальных, назначаемых по медицинским показаниям: бессолевая диета – для почечников, и с пониженным содержанием углеводов – для диабетиков.
В это утро мы с Маринкой выползли в столовую вдвоем. У Дашки второй день было плохое настроение, она с утра похрустела печением и опять легла в кровать.
- Ничего мне не помогает! – удрученно сообщила она. – Ни «счастливая» кровать, ни ужастики, ни наклоны, ни масло примулы… Ни-че-го! Наверное, я никогда не рожу.
- Да ладно, - улыбнулась Маринка. – Все рожают, еще никто на всю жизнь беременной не остался.
- Все когда-то бывает первый раз! – философски заметила Дашка и отвернулась к стене.
На завтрак была овсяная каша с молоком. Я уже потянулась за тарелкой, чтобы поставить ее на поднос, но тут буфетчица тетя Нина внимательно на меня посмотрела:
- Погоди, ты с какой палаты?
- С седьмой.
- Правильно! – она подняла вверх указательный палец. – У тебя диета!
- Как диета? – удивилась я. – Больше двух недель тут лежу, и никакой диеты не было.
- А теперь будет! – строго сказала тетя Нина. – Ко мне Павел Олегович подходил.
- Наверное, мой анализ на гормоны пришел, - выдохнула я. – И что- то в нем не так…
- Скорее всего, - согласилась буфетчица. – Но вот же какое дело…
Она тяжело вздохнула и продолжила:
- Павел Олегович мне бумажку дал, а я замоталась и куда-то ту бумажку сунула, а куда – не найду. Вот теперича, хоть убей, не вспомню, какая там диета написана – несладкая или несоленая. Ты не знаешь?
- Понятия не имею, - растерялась я. – Раньше вроде все в норме было. Так давайте у Павла Олеговича спросим?
- Я уже в ординаторскую бегала, - призналась буфетчица, - переспросить хотела. Только нету его – на конференцию уехал, завтра только вернется.
Она оглядела меня с головы до ног и вынесла вердикт:
- Наверное, несоленая все-таки. У беременных вечно с почками нелады.
Она сняла тарелку с другого стеллажа и поставила на мой поднос.
Несоленая каша была на редкость безвкусной. Я долго ковырялась в тарелке, пытаясь запихнуть в себя хоть несколько ложек.
- Все, не могу больше… - я отставила почти нетронутую тарелку. – Пойду, какао с вафельками возьму.
Но тетя Нина зорким взглядом следила за мной.
- Куды какао трогаешь? – командирским голосом рявкнула она. – А ну поставь обратно! У тебя диета!
- А разве какао соленое? – удивилась я.
- Оно с сахаром! – пояснила буфетчица. – А вдруг у тебя несладкая диета? Тогда и вафли не положены! Иди, я тебе чаю налью.
Несладкий чай был мутным и пах веником. Пить его я тоже не стала.
В палате я налила себе минералки без газа и откусила прихваченный из столовой кусок черного хлеба.
- Ну что, Дианка, допрыгалась? – прокомментировала Дашка мой завтрак. – Уже на хлеб-воду посадили. Скоро в карцер запрут. Не роддом, а тюрьма какая-то!
Она залезла на подоконник и прижалась лбом к окну.
- Голуби летят над нашей зоной! – хриплым голосом пропела Дашка. – Голубям преграды нет нигде!
- О, я гляжу у нас тут «Радио Шансон», - в палату вошла молоденькая дежурная врач со стопкой историй. – Как самочувствие? Жалобы есть?
- У меня есть! – вздохнула Дашка, сползая с подоконника и укладываясь на кровать. – На тяжелое запущенное нерожание!