- Даш, что ты скажешь насчет его слов? – прошептала Маринка сразу после ухода врача.
- Про окситоцин?
- Да ну эти медицинские термины, - отмахнулась Маринка. – Я в них дуб дубом. Как он нас назвал, помнишь? А ведь правда, мы тут месяц уже лежим, сроднились. Крестной у моей доченьки будешь?
- С удовольствием! – согласилась Дашка. – Главное – родить.
- Родим, кума! – расцвела Маринка. – Никуда не денемся!
И, конечно же, никуда они не делись. Маринка родила около трех часов ночи. Дашка, как первородка, отстрелялась к одиннадцати утра.
- Девочки, хотите селедки? – утром я принесла в шестую палату волшебный контейнер с тремя кусочками филе.
- С удовольствием! – согласились соседки.
А вот я селедку пробовать так и не стала. Насмотревшись, как после нее сразу у двух человек начались роды, побоялась. Вдруг это какой-то особенный рецепт засола, вызывающий схватки? А мне еще до родов оставалось два месяца.
Волшебная селедка - история с другой стороны
Дашку и Маринку забрали в родзал, и я осталась в палате одна.
Было непривычно, скучно и даже тоскливо, но я утешилась, проглотив пару свежих романчиков.
Утром кумушки прислали совместное фото с малышками – их и после родов положили в одну палату, но уже в физиологии.
Я сложила вещи и ждала выписку.
- Ой, а ты что – одна в палате? – на пороге стояла невысокая полненькая девушка с двумя сумками. Надо понимать – новая соседка. – А можно я кровать у окна займу? А там не дует?
У новенькой были русые волосы до плеч, темно-серые глаза и невероятно белая кожа. Не бледная, как это бывает у натуральных блондинок, а именно молочно-белая, упругая, словно посыпанное мукой сдобное тесто.
- А ты уже на роды приехала? – не дослушав толком ответ, затараторила новенькая. – А какой срок? Мальчик или девочка? А роды какие по счету? А сколько пролежала тут? А как кормят?
Параллельно болтовне она ловко разбирала сумки, раскладывая содержимое в прикроватную тумбочку.
Вдруг она остановилась на полуслове и посмотрела на меня виноватым взглядом:
- Извини, забыла совсем. Меня Валей зовут.
Валюшка-плюшка-болтушка – окрестила я про себя новую знакомую.
В это время в палату вошел Павел Олегович с историей в руках.
- Валентина Орешкина? – прочитал он на истории и поднял глаза на новенькую.
- Я, - робко согласилась Валя. Похоже, от внушительного вида Павла Олеговича ей было немного не по себе.
- Мне только что передали вашу историю. Зашел познакомиться и уточнить основные моменты, - улыбнулся врач и опять уставился в документ:
- Вы вчера поступили со схватками в приемный покой, правильно?
- Да.
- И какой был интервал между схватками?
- Ой, я точно не помню, - Валя еще немного смущалась. – Сначала вроде маленький, а потом побольше, потом опять маленький. А к утру вообще все затихло.
- Хорошо, посмотрим, что скажет нам приемный покой, - вздохнул Павел Олегович и перевернул страницу.
Запись врача приемного покоя он читал несколько раз. Со стороны было видно, как взгляд Павла Олеговича скользит по бумаге сверху вниз: сначала быстро, потом второй раз – уже помедленнее. Третий раз врач читал, шевеля губами, очевидно проговаривая про себя каждое слово. Дочитав, он поднял на Валентину растерянный взгляд:
- Ничего не понимаю… Причем тут селедка?
Валентина шустро обошла Павла Олеговича и заглянула ему через плечо.
- Поступила селедка со схватками интервалом десять минут, - со смехом прочитала она.
Я, вспомнив вчерашний вечер, тоже расхохоталась.
- Вас вчера Сергей Николаевич принимал? – не поддержал веселья Павел Олегович. – Молодой такой?
- Да, - согласилась Валя. – Молоденький совсем, челка у него еще…
Валентина помахала растопыренной пятерней у себя над головой:
- Торчит и разноцветная!
- Сергей Николаевич у нас недавно из интернатуры, - рассердился Павел Олегович. - У него еще студенческая дурь из головы не выветрилась. Ладно на словах шутить, но зачем документацию портить? Ничего, посидит пару месяцев на голом окладе – глядишь, и поумнеет.
- Ой, не надо врача наказывать! – Валентина широко раскрыла глаза. – Он очень хороший, внимательный, так вежливо разговаривает и смотрит аккуратно.
- Угу, - саркастически ухмыльнулся Павел Олегович. – А потом в истории всякую чушь пишет.
- Это не чушь! – не согласилась Валя. – Селедка на самом деле была. Вот послушайте!