Может, он понял, что она собиралась выбросить белый флаг. Может, именно поэтому он сдвинул в сторону тонкую чёрную лямку её бюстгальтера и поцеловал верхнюю часть её груди. Может быть. Но это не объясняет, почему Северин ему это позволила.
Она приподнялась, и Тайер немного отодвинулся, давая ей больше пространства. Он не скрывал своего недовольства. Он давал ей шанс улизнуть. Тайер давал ей возможность установить границы между удивительными ощущениями и тем, что слишком близко к границе контроля.
Северин смотрела на мужчину перед ней. На того, кого все, по их мнению, очень хорошо знают. Но Тайер мог сломаться в любую минуту.
Со свисающей рубашкой и бретелькой бюстгальтера она перекатилась и оседлала его. Её рубашка полетела на пол, следом отправился лифчик. Руки Тайера обхватили её талию, от чего она почувствовала себя хрупкой и желанной.
Его губы коснулись кожи Северин. Наконец она смогла раствориться в нём.
* * *
Было четыре утра. Северин отложила часы и посмотрела на Тайера. Он уже давно должен был уйти. Она взяла его за плечо и легонько потрясла.
— Ммм? — простонал он.
— Тайер, уже четыре. Тебе, наверное, пора, — прошептала Северин. Он напрягся и, наконец, кивнул.
Северин встала первой и пошла к шкафу за халатом. Она надевала его впервые в жизни.
— Я не в состоянии шевелиться. Я устал.
— Можешь остаться. Но утром будет чертовски сложно выскользнуть отсюда незаметно.
— Не, я сейчас уйду.
Тайер встал.
— Мне не нравится сбегать и прятаться по углам.
Северин кивнула.
— Знаю.
Тайер порылся в карманах в поисках ключей и хрипло произнёс:
— Я не могу ждать вечность, Северин.
У нее перехватило дыхание. И она выложила, как на духу:
— Возможно, я больше никогда не смогу кому-то довериться.
Тайер кивнул и провёл ладонью по волосам.
— Ты выше этого. Ты чертовски долго сбегала от нас.
Северин знала, что его слова — это приманка, но она также знала, что сказала ему чистейшую правду. А что, если она, правда, никогда не сможет никому доверять?
Тайер выглядел почти разочарованным. Северин села на кровать и схватилась за халат где-то в районе сердца.
— Мне больно от этого.
Его глаза изучали каждое её движение.
— Тогда не беги.
— Это не так просто, Тайер.
— Я не могу просто делать вид, как будто ничего не случилось.
— Я не пуленепробиваемая, — Северин встала, обхватив себя руками за талию. Она прислонилась щекой к его груди. Даже через несколько слоёв одежды она чувствовала, как бешено, бьётся его сердце. — Если бы это было так, Максен не смог бы меня ранить. Мне просто нужно время.
ГЛАВА 44
— Прочтите с тридцатой по пятьдесят пятую страницы. Кто не прочитает — это ваши проблемы. Занятие окончено.
Северин захлопнула ноутбук и сунула его в сумку. Все вокруг зашевелились, собирая вещи. Она взглянула в сторону двери и чуть не застонала.
— Выглядишь озабоченной, — прокомментировала Тоша.
— Потому что так и есть, — бросила Северин. У неё в мозгах была каша, а голова мечтала о подушке. Прошлой ночью после ухода Тайера спать было невозможно, так что она поспала всего три часа. Но она всё же находилась настороже, и ещё раз проверила вход в аудиторию.
Может, ей повезёт, и сегодня её никто не будет там поджидать. Не повезло. Максен по-прежнему ждал у двери, глядя прямо на Северин.
Выражение его лица было совсем не дружелюбным. Пронзительный взгляд его зелёных глаз следил за каждым её движением. Так было каждый день, и почти всегда он отступал, когда понимал, что Северин не собирается ему отвечать. Но не сегодня.
Тоша заметила перемены и приподняла бровь.
— Всё ещё неловко?
Да ни капельки. Я просто переспала прошлой ночью с его братом, но всё в порядке. Северин схватила сумку, повесила её на плечо и широко улыбнулась Тоше.
— С ним? Ничего подобного. Мы почти не разговариваем.
— Похоже, что он хочет именно поговорить.
Северин медленно спускалась по лестнице вместе с Тошей, прощупывая ногой каждую ступеньку. У каждой из них своя история. Каждый шаг нашёптывает ей о его предательстве. Должно было так просто отпустить это. Но по пути к Максену всё, о чём она могла думать, это его ложь. И стало совсем неважно, что, по её мнению, могло бы быть между ними.
Её ненависть трансформировалась в жалось. Это только вопрос времени, когда она совсем ничего не будет к нему чувствовать. Он будет просто незнакомцем, гуляющим по улице; просто незнакомцем, который однажды предал её доверие.