— Черт! — буркнул Андрей.
В голову пришла мысль бросить эту пьяную дылду здесь и уехать. На своих длинных ногах она запросто до города пешком дойдет, не развалится. Может, еще и клиента по дороге подцепит. «Или на насильников нарвется, — подсказал внутренний голос. — Или на маньяка».
И вообще, куда она делась? Как сквозь землю провалилась. Обрыв, похоже, приличный. Не покалечилась бы.
— Тамара! Мара!
Выключив радио, Андрей выбрался из «ауди». Девушка не отзывалась. Он обошел машину и заглянул через барьер.
Судя по кряхтению и шевелению бурьяна, Мара скатилась метров на пять, не больше. Сам же склон продолжался до самой грунтовки, протянувшейся вдоль черной лесополосы внизу. Там Андрей увидел микроавтобус с зажженными фарами. В их свете была видна лежащая мужская фигура.
Андрей осмотрелся. Мимо на бешеной скорости пронесся автомобиль, шоссе опустело.
— Ты мне поможешь или нет? — сердито окликнула Мара, высунувшаяся из зарослей. — Платье порвала, каблук сломала, а он стоит, пялится.
— Отломай второй, — посоветовал Андрей, включил мобильник и начал спускаться, осторожно ощупывая ногами почву среди густой травы.
— Ты куда?
— Человек внизу, видишь? Авария, наверное.
— Так позвони в скорую, — посоветовала Мара, деловито натягивая трусы.
— И как, по-твоему, они его найдут?
Продолжая спускаться, Андрей понимал, что совершает не самый благоразумный поступок в своей жизни. Но он не мог бросить беспомощного человека на произвол судьбы. Друзья бы его не поняли. Ни Николай, ни Борис, земля ему пухом. Хотя какая в горах земля! Лед, снег и камень.
Сбежав вниз, Андрей понял, что дело плохо. Мужчина был в крови, вся кабина была раскурочена, в лобовом стекле зияла пробоина. Оба передних колеса микроавтобуса попали в глубокую рытвину, так что вся его передняя часть практически лежала на днище. Беглый осмотр показал, что внутри больше никого нет. Заглянув туда, Андрей склонился над раненым:
— Эй! Эй? Живой?
Он осторожно потряс лежащего за плечо. Оно легко поддалось усилию и было теплым, значит, не подверглось трупному окоченению. Мужчина лежал лицом вниз, его волосы слиплись от крови, спортивная куртка тоже пропиталась ею. Серьезный случай. Может быть, все же вызвать скорую помощь или полицию?
— Ты скоро? — позвала Мара сверху.
— Если торопишься, иди пешком, — отрезал Андрей и снова потормошил незнакомца. — Слышишь меня? Ты жив?
Ответом был глухой стон. Мужчина завозился в пыли.
— Жив, — прохрипел он. — В больничку. Вези, браток.
— Вызвать скорую?
— Сдохну. Вези. Не обижу.
— Что с тобой стряслось? — спросил Андрей, оглядываясь на автобус.
— Яма. Газовый баллон взорвался. Не вижу ни хрена.
Мужчина, постанывая, приподнялся на локте и перекатился на спину. Лица у него не было. То, что там находилось, никак нельзя было назвать человеческим лицом. Один глаз раненого вытек и засох на багровой щеке, как раздавленная медуза. Второй бессмысленно плавал в кровавой луже.
Андрей подумал, что водитель больше никогда в жизни не сядет в машину с газовым баллоном в кабине. Если вообще когда-нибудь сядет. Похоже, его дела были плохи, если не хуже.
— Как же я тебя наверх затащу? — растерянно пробормотал он. — Тут высоко. Идти сможешь?
Раненый хотел ответить, но закашлялся, пуская красные пузыри.
— Тут… тут съезд есть. В километре отсюда. Ты на тачке?
— Да, — кивнул Андрей.
— Вернись назад и подъедешь. — Мужчина сделал паузу, чтобы отдышаться. — Не бросай меня. — Его речь звучала все более неразборчиво, как у пьяного. — Только потом задом придется сдавать. Видишь, ямину вырыли, суки.
— Вижу.
Андрей тоскливо подумал, что провозится с бедолагой до рассвета. Ищи спуск, потом на заднее сиденье укладывай, потом в больницу вези. Хорошо, что в багажнике есть плед. Держал на случай пикника, а оно вон как обернулось.
— Лежи спокойно, — сказал Андрей раненому. — Я вернусь.
Тот уже не слышал, бормотал какую-то бессвязную ахинею, в которой угадывались блатные словечки. Шоферюги часто имеют криминальное прошлое или же выдают себя за уголовников. Это у них в крови.
Вспомнив про кровь, Андрей бегом бросился на приступ «крепостного вала», отделяющего его от дороги.