— Тебя одного там съедят слоны или затопчут крокодилы. А львов ты просто бесишь. Даже мне иногда хочется тебя пристрелить. Что тогда говорить про африканцев?
— Видя ваше, барон, крайне серьезное отношение к организации экспедиции, хочу спросить. Велик ли будет наш походный бордель?
— Я не сомневаюсь, что ты его навербуешь среди местных дружественных африканок. По количеству определимся на месте.
— Ты прав, Яков. Воздержание полезно.
— Ты решил уже с кораблем?
— Да, пятнадцатого он становится под нашу погрузку в Сен-Назере.
Я предлагал Якову не париться, а просто взять мемуары Стенли и Левингстона. И закупить все по списку. Он просил не вмешиваться.
В порту Сен-Назера я арендовал пакгауз. Савва принялся завозить инвентарь и продовольствие. Самое правильнее, что мы сделали — это пригласили Савву. Потому что барон мыслил стратегически. А Ламанов заказывал непромокаемые мешки для продуктов, и продумывал тысячу мелочей. Не говоря о том, что я искренне наслаждался его диалогами с Мейделем.
— Ну ебаный ты в рот, Яша! Только полный мудак рассчитывает только на керогазы. Там его хуй починишь, не считая злоебучего керосина. И каким ты местом думал?
Это было первое, что Савва заявил, ознакомившись со списком Мейделя.
— Но… — открыл рот Яков.
— Ну какое нахуй — но? Я тебе, Яков Карлович, вежливо говорю, что тут, блять, не университеты ваши. Тут думать нужно. Я займусь.
И занялся. Заодно нашел, и нанял трех водителей-французов.
С транспортом все оказалось неожиданно хорошо. Недалеко от Елисейских полей находился автомагазин компании Берлие. Там торговали легковушками. Но желающие могли посмотреть каталоги. Дизельный бортовой грузовик Берлие GDHM-7 привел меня в душный восторг. Он вполне достойно смотрелся бы и в конце двадцатого века. Девяностосильный дизель. Шесть тонн грузоподъемности. Я не поленился, и по дороге в Сен-Назер заехал в Ле Ман, и прокатился за рулем грузовика лично. И получил настоящее удовольствие. Приемистая, тяговитая, простая как лом машина. Насколько я помню, вермахт с удовольствием катался на таких всю войну. Правда, России их было не очень много. Особенности зимней эксплуатации дизелей. Хотя, она мне удивительно напоминала наш МАЗ-200.
С легковушкой, я подумывал о Татре. Я помню восторженные отзывы немецкой экспедиции в Сахару. Где они поют дифирамбы Татре. Но мы не собирались в пустыню. К тому же, мы решили, что рулить легковушкой буду я. Брать еще одного водителя не хотелось. И я, наудачу, зашел в представительство «Мерседес». К моему невероятному счастью, немец-управляющий невозмутимо кивнул, и сказал, что если меня не пугает цена, то через неделю сюда доставят «Мерседес-Бенц Г4». Трехосный кабриолет в камуфляжной раскраске.
Наташа даже немного обиделась. Потому что когда я её утащил вечером гулять, я не мог остановиться, и расписывал прекрасный ништяк, на котором мы скоро будем ездить.
— И вообще, Наталья Викторовна, пора вам уже учиться управлять авто.
— Ты собираешься меня бросить?
— Думаешь, пора?
— Я, Ванечка, тебе сейчас в глаз дам. Зачем мне мужчина, если я сама буду управлять авто?
— Вот так, значит, ты ставишь вопрос? Тогда учиться будешь обязательно. А когда научишься, и будешь ездить, поймешь, что у меня — очень широкая область применения. К примеру, я очень хорошо ношу сумки.
Чтобы госпожа Скиапарелли не сердилась на меня за постоянное мелькание в магазине, я пригласил её на прогулку по Сене на прогулочном пароходике. На носу накрыли стол, и под устрицы с Клико мы провели чудесный вечер. Неясно, что тому виной, то ли прекрасная, почти летняя погода, то ли шампанское. Но я произнес большой монолог о модных тенденциях до конца века. Эльза заинтересовалась, и потребовала деталей. Не мудрствуя лукаво, я, как мог, рассказал, как будут выглядеть и одеваться женщины в двадцать первом веке. Вспоминая в основном Инстаграмм, и москвичек.
Слушая мои косноязычные пояснения, Эльза неожиданно достала блокнот, и принялась рисовать. И что самое поразительное, рисунки оказались очень близки к тому, что я описывал.
— Знаешь, Колтцофф, — задумчиво сказала Скиапарелли, листая заполненный рисунками блокнот, — я думала, что только гомосексуалист может так видеть женщин.
— Что ты, Эльза! Айвен совсем не из этих! — сказала Наташа, и неожиданно покраснела.
От нечего делать я телефонизировал купленный дом. У Якова в квартире стоит телефон. У Ламанова, в съемной квартире, стоит телефон. Один я был дикарем, и это срочно исправил. В обязанности экономки отныне вменялось отвечать на звонки. И записывать сообщения.