‒ Подожди, это… Реальная история? ‒ изумлённо высказалась Анюта, но Саша приложил палец к своим губам, требуя молчания.
‒ Девушка была довольно красивой, но слегка глупой и ревнивой. Обычная избалованная барышня. В один из дней Павел случайно познакомился с прекрасной молодой женщиной, оказавшейся вдовой егеря. Она жила на краю деревни, возле самого леса. Люди поговаривали, что она была знахаркой и… ведьмой. Её слегка побаивались, деревенские ведь всегда были немного суеверными, но за помощью всегда шли. У неё была старшая дочь лет десяти. Хорошенькая добрая девочка, которую любили многие. Павел, казалось, влюбился, и весь отпуск настойчиво ухаживал за интересной вдовой. Между ними завертелся тайный роман. Попутно он не забывал обихаживать богатую наследницу. Добившись взаимности от вдовушки, вскоре он её бросил, так как слухи дошли до невесты, и та устроила скандал. Молодая знахарка пережила предательство, и ушла жить в лес, на заимку, забрав с собой дочь.
Павел Корн женился и зажил той жизнью, о которой мечтал. Ушёл в отставку, занялся коммерцией, стал успешным дельцом. Почти через два года после расставания с вдовой егеря он получил письмо от неё с просьбой приехать. Ему это не понравилось, но отказать он не смог. На заимке он обнаружил молодую женщину с маленьким ребёнком, его сыном. Как оказалось, малыш заболел, и ему требовалась помощь квалифицированного врача, денег на которого у матери не было. А Корн… Он испугался. Его молодая жена не терпела соперниц. Ему не пришло в голову ничего лучше, как избить до полусмерти свою бывшую любовницу. В пылу гнева он убил своего ребёнка. Понимая, чем может это для него обернуться, он закрыл дверь и поджог заимку. Материальные блага и собственное спокойствие оказались для него важнее, чем жизнь своего ребёнка.
Женщина была сильно избита, но ещё жива. Она успела проклясть семью Корна на крови убитого ребёнка. Чтобы проклятие прекратило своё разрушительное действие, должны умереть семеро мужчин из рода Павла Корна.
‒ А откуда ты знаешь эту историю? Ещё и так подробно? ‒ тихо спросила Анюта, глядя на Сашу испуганными глазами.
‒ Старшая дочка вдовы осталась в живых. Она была в доме, когда пришёл Корн. Спряталась и видела всё, что произошло. Девочка успела поговорить с умирающей матерью. Она ей велела закрыться в глубоком подполе. А потом, спустя годы, дочка деревенской знахарки записала эту историю для потомков. Моя мама была одной из них. Из старых семейных записей я и узнал обо всём.
‒ И сколько мужчин из семьи Алекса умерло от проклятия?
‒ Пятеро. Никто не дожил до сорока лет. Родной брат Алекса, его отец и дядя, а также их дед и его брат. Павел Корн пережил и похоронил двоих своих сыновей.
‒ А женщины?
‒ Женщины не умирали раньше назначенного судьбой часа, но проклятие косвенно касалось и их. Умирали их родные и любимые, разрушая всё, к чему прикасались.
‒ Но ведь проклятия можно снять!
‒ Нельзя, Анюта. Двойка тебе по домашнему заданию. Даже в тетрадях твоей бабы Насти написано, что проклятие страшная вещь. Потому даже в сердцах нельзя никого проклинать. Эту порчу можно пе-ре-бро-сить, а не отменить. На что-нибудь другое. Живое. Чаще всего для этого ритуала избирают животных. Иногда людей.
‒ Это подло, ‒ покачала головой Анюта.
‒ Да. Вот именно поэтому старые люди и говорят, что нельзя покупать дорогие украшения с рук почти за бесценок, или подбирать валяющиеся на улице. Драгоценности лучший носитель для порчи, в том числе, для проклятий. Как и деньги, Анюта. Никогда нельзя подбирать их на дороге, особенно на перекрёстке. Это не суеверие, а простая правда жизни, в которую многие не хотят верить.
‒ Алекс знает?
‒ Наверное, знает. Ещё его бабка приходила к моим родственникам и просила о помощи. Это сохранилось в записях. Только в данном случае ничего нельзя сделать. Во-первых, проклятие было сделано на крови, во-вторых, сотворила его мать, убитая горем. Это смертельное проклятие. Его невозможно снять, Анюта.
‒ Видимо, поэтому Алекс до сих пор не женат.
‒ Наверное, ‒ пожал плечами Саша.
‒ Я когда-то была влюблена в него, ‒ неожиданно произнесла Анюта. ‒ Однажды даже сама пришла к нему и призналась, но Алекс вежливо отказал мне. Теперь я даже рада этому факту. Не хотелось бы потерять своего ребёнка из-за грехов предка.
‒ А ты и не потеряешь, солнышко, ‒ улыбнулся Саша.