‒ Тише, чудо моё, ‒ прошептал ему на ухо Алекс, лёжа сверху. Никита вздрогнул от этих нехитрых слов. Таких знакомых.
‒ Ты всегда называл меня Князем, откуда такие сантименты?
‒ Я звал тебя по-разному, но Князем не звал никогда, ‒ ответил Алекс, чуть ослабляя хватку. Никита воспользовался этим, и теперь он был сверху, прижимая Корна к постели.
‒ Что ты несёшь? Склероз одолел, Алекс?
‒ Мне больше нравится, когда ты зовёшь меня Саша, ‒ тихо, но отчётливо произнёс он и Никита, заглянув ему в глаза, подумал, что потихоньку сходит с ума. Он увидел в них веселье, нежность. Так горели глаза другого человека, но не Алекса Корна.
‒ Что происходит? ‒ прикрыл он глаза и опустил голову на грудь Алекса. ‒ У меня нет желания играть в игры, я слишком устал.
‒ Просто я вернулся, чудо. Вернулся к тебе.
‒ А разве ты уходил, Алекс?
‒ Алекса больше нет. Он умер, Никита. Ещё тогда, в машине.
‒ И тебя вылечат. И меня вылечат. Всех нас вылечат, ‒ процитировал Никита и лёг рядом, вытянувшись во весь рост. ‒ Хватит дурака валять. Шуточки слишком жестоки даже для тебя.
‒ Посмотри на моё плечо, ‒ попросил Корн, садясь рядом. Никита нехотя повернул голову и… застыл. На загорелом плече Алекса красовалось знакомое родимое пятно в форме крыла. Никита приподнялся и трясущейся рукой провёл по коже, обводя контуры, как делал много раз.
‒ Этого не может быть, ‒ прошептал он. ‒ Не может.
‒ Прикосновение ангела, помнишь? Прикосновение ангела, Никита. Оно стоит не только на коже, но и на душе. Моя душа теперь здесь, потому и пятно проявилось. Я сам этого не ожидал.
‒ Саша? Сашенька? ‒ всё ещё не веря спросил Никита. ‒ Ты?
‒ Я, Никита. Теперь и до конца жизни с тобой, ‒ ответил он и поцеловал так, как делал всегда.
‒ Поцелуй похож на твой, но… Я целовался с Корном, целовался с… тобой. Этот поцелуй немного другой. Словно…
‒ Алекса больше нет, но нет и меня прежнего. Память тела, отзвуки души Алекса, моё внутреннее наполнение. Я совершенно другая личность, впитавшая в себя многое. У меня ушёл целый месяц на то, чтобы почувствовать себя цельным. Разобраться с доставшимся мне багажом знаний и воспоминаний. Я знаю всё, что знал он. Я помню всё, что помнил он.
‒ Как ты его убил? Это было трудно? ‒ задал тяжкий вопрос Никита.
‒ Я не убил его в прямом смысле. Он убил моё тело, я лишь совершил обмен. Это тот дар ангела, секрет которого из поколения в поколение передавался в моей семье. Когда-то я передам его своему внуку.
‒ Обмен? И сколько раз ты можешь так прыгнуть из тела в тело? ‒ спросил Никита, понимая, что уже поверил. Мозг молчал, отбросив в сторону логику, а сердце пело.
‒ Только один раз в своей жизни. Есть несколько условий, когда дар сработает. Противник должен быть сильнее физически, он должен быть стопроцентно виновен и мне должна была угрожать неизбежная смертельная опасность. Тот случай, когда не остаётся другого выбора.
‒ Что сделал Алекс?
‒ Ввёл препарат, провоцирующий сердечный приступ. «Скорая помощь» не успела бы доехать в любом случае. Я пытался его остановить, но ничего не вышло. Он сам принял решение. Я принял своё.
‒ Теперь ты одного со мной возраста.
‒ Я здоров, с тобой и нашими друзьями. Остальное неважно. Эти двенадцать лет будем считать моей платой за отнятую жизнь.
‒ Непостижимы пути господни. Это уж точно, ‒ пробормотал Никита, разглядывая лицо… своего Саши. Вроде бы то самое, которое он знал в мельчайших подробностях и другое. Оно неуловимо изменилось. Исчезла напряжённость, пришло спокойствие.
‒ Князев, хватит болтать, ‒ попросил Саша и в один миг стащил с Никиты штаны. ‒ Мы теряем драгоценное время, а у меня его теперь на целых двенадцать лет меньше. Будешь продолжать тормозить, я тебя сам трахну. Учти!
Он шустрой рыбкой нырнул вниз и удобно устроился в ногах ошеломлённого напором Никиты. Нежно пробежался чуткими пальцами по упругому животу, погладил встрепенувшийся член, добрался до мошонки. Пальцы Саши, казалось, были везде, а губы осторожно подкрадывались к стволу. Вот они коснулись головки, аккуратно поцеловали и пробежались вверх, затем вниз по всей длине. В дело вступил юркий язык, начав действовать более смело. Через несколько минут член Никиты, наконец, нырнул во влажную глубину, нежась в ласке. Князев сходил с ума от такой чувственной атаки, метался по постели, шепча вперемежку то Саша, то Алекс. Эти два образа теперь были неразделимы. Когда-то он думал, что было бы хорошо соединить здоровое тело одного, и прекрасную душу другого. Как говорится в древней книге ‒ просите и получите. Хотя более справедливо другое ‒ будьте осторожны со своими желаниями, иногда они имеют свойство сбываться.