Он буквально впечатал меня в стену. Вода лилась по нам обоим, спускаясь с головы. Под собственной тяжестью, я невольно опускалась на его член до основания, едва сдерживая восклицания, которые хотели сорваться с губ. ТэУн все учащался и прибавлял динамики, крепко сжимая то мою грудь, то бедра, то плечи. Я вспомнила, что он не надел презерватив и тут же потеряла остатки чувствительности к сексу.
- Выйди из меня немедленно! – проорала я, вырываясь с новой силой – Не смей в меня кончить!
- Успокойся! – бросил ТэУн, теряя остатки самообладания – Я же не полный идиот.
- Оставь меня! – опять крикнула я, но он уже не слушал.
Забившись с максимальной скоростью, он яростно застонал и, опустив меня на ноги и вынув член в последний момент, кончил на моё мокрое платье в области талии. Я облегченно выдохнула, передумав убивать его на месте. ТэУн, уставший, но удовлетворенный, всё ещё припирал меня к стенке, расставив руки по сторонам от меня и тяжело дыша мне на ухо. Минуты через две он начал приходить в себя и, поцеловав меня в щеку, выбрался из душевой кабины.
- Хё, - я подняла на него глаза. Что-то он сегодня меня так разназывался. Ностальгия накатила? – разве я могу от тебя отказаться после таких мгновений? Нет уж. Ты всегда будешь принадлежать мне.
Он поднял свои вещи и, открыв дверь, вышел, захватив с крючка полотенце. Я опустилась на пол кабины, продолжая терпеть водяные струи, обрушивающиеся на меня. Теперь мне хотелось не только вымыться самой, но и постирать свою одежду. Я опустила лицо в ладони. Как, как мне выйти из этого положения? Я не выдержу всегда оставаться потаскухой ТэУна. Я должна вырваться из этого непонятного рабства и начать новую жизнь, без всей этой пошлости, без принуждений и, если это возможно, хоть с чем-то хорошим, добрым и чистым.
Глава 5. "Непонятная ночь"
Иммунитет мой был подорван регулярной нервотрепкой и жизнью, не располагающей к улыбкам и радости, поэтому за два дня съемок я в конец выдохлась. Фотосессия и короткий ролик, которые мы снимали, вернее, в которых снимали нас, были на открытом пространстве и в помещении, продуваемом семью ветрами. К тому же, была сцена, где мне с ЧанМи пришлось стоять на этих сквозняках во влажной одежде и я, регулярно мерзнувшая и дрожащая, простыла.
Плохое самочувствие я ощутила уже утром второго дня съемок, ну а к вечеру у меня уже был насморк, и я подозревала температуру. Но думать о таких вещах было некогда. Нужно было делать всё, чтобы закончить работу в срок, хорошо выглядеть, не жаловаться и вообще – быть профессионалом по всем статьям. Я урвала время только чтобы послать кого-то из стаффа за жаропонижающим и выпила его на ночь. Я надеялась, что всё пройдет как можно быстрее. Жалобы на здоровье тут не были интересны никому, такова судьба всех начинающих артистов. Либо ты вкалываешь, не слетая с графика, либо слетаешь из этого гламурного мини-мира безвозвратно.
Но когда мы приехали в общагу, вместо того, чтобы почувствовать себя лучше, я расхворалась не на шутку. Болезнь моя явно набирала обороты, и пока я сидела с градусником, ЧанМи бегала на кухню, грея мне чай с какими-то травами. Когда она вложила горячую кружку мне в руки, я посмотрела на ртутный столбец и разглядела отметку тридцать восемь и восемь. Прекрасно, замечательно! Каждый день приносит всё больше разочарований и огорчений. К счастью, нам дали двое суток отдыха и ровно столько у меня есть для того, чтобы оклематься. Иначе мне же хуже, больше ни кому. И снова пора будет в строй, на репетиции, записи и куда позовут и прикажут.
- Хё, ты себя совсем плохо чувствуешь? – ЧанМи убрала волосы у меня со лба и опять потрогала его, убеждаясь, что у меня жар. Я, завернутая в одеяло, подула на дымящийся напиток и неуверенно помотала головой.
- Думаю, жить буду, но мне довольно-таки паршиво, - я заметила, что подруга будто не решается что-то сказать – ну, что ты молчишь? Я же вижу, у тебя прямо с языка что-то рвется.
- Да ничего важного, - она села рядом – просто, я собиралась на это время, пока мы не заняты, домой съездить, не хотела торчать здесь… учебу бы подтянула. Но теперь не могу тебя тут оставить. Кто за тобой будет смотреть и ухаживать?
- Брось, если ты из-за этого переживаешь, то я в полном порядке, - я сдержалась, чтобы не затрястись от озноба – езжай! Тебе тоже надо расслабиться. Я сама тут справлюсь.
- Нет, мне как-то неловко, - ЧанМи озабоченно посмотрела на меня – мне совесть покоя точно не даст!
- Не придумывай, - я сделала пару глотков – мне отлежаться хорошенько, да выпить лекарств. И я снова на ногах!
ЧанМи хотела что-то возразить, но в нашу комнату постучали. Хотя это могли быть другие девчонки, Хевон например, я всё же напряглась, зная, что у нас тут могут бродить и ребята. ТэУн, главным образом. Мы с подругой переглянулись.
- Войдите! – громко сказала она.
Дверь распахнулась, и на пороге образовался ДжеХё. Вот кого черти принесли! Его ещё тут не хватало. Голой он меня видел, плачущей видел, выпившей тоже, что оставалось? Правильно: увидеть меня с красным распухшим носом, бледным лицом и горячечным румянцем на щеках.
- Можно? – снова ведет себя, как дурак! Мало того, что ему уже сказали «войдите», так он ещё и уже вошел, и всё равно этот неуместный вопрос.
- Да, конечно, - кивнула ЧанМи. «Разумеется нет!» хотела вставить я, но не успела.
- Заболела всё-таки? – поинтересовался ДжеХё, заметив моё состояние с первого взгляда. Без злорадства или какой-то иронии. Просто по-человечески, с ноткой огорчения. Я хотела спросить «почему всё-таки?», но тут же вспомнила, что он советовал мне беречь себя, когда кипятил молоко в то утро на кухне Блоков.
- Тебе чего надо? – сердито посмотрела на него я. Чем хуже себя ощущаешь, тем злее становишься на окружающих.
- Я хотел с тобой поговорить, - он посмотрел на свободную кровать ЧанМи напротив нас, но, не решившись на неё сесть, взялся за спинку стула, стоявшего чуть поодаль – я сяду?
- Садись, - улыбнулась ему ЧанМи и я, сквозь одеяло, пихнула её в бок. Нечего тут разводить дружбу и доброту! Пусть выкладывает, что хотел, и уматывает.
- Я сейчас не в лучшем состоянии для разговоров, - на самом деле у меня ещё и голова начинала болеть и кружиться. Вечер шел в сторону ночи, намекая на часах, что все дневные дела закончены и мне уже хотелось забыться в кровати беспробудным сном. Но я опомнилась, что нельзя показать слабость и недомогание, иначе разрушу планы подруги, и она никуда не уедет, не увидит семью – а в прочем, говори.
- А… - ДжеХё, как обычно, открыл рот, а потом уже начинал думать, что сказать, а ещё позже начинал произносить слова – можно наедине? Я хотел бы обсудить кое-что с глазу на глаз.