Она показывает через холл, где находится стойка администратора.
– Нет-нет. Он является ближайшим родственником. Он зайдет, – твердо говорит Дэйл.
– Я так не думаю,– возражает медсестра.
Я подавляю желание оторвать ей голову. Черт побери, я хочу быть здесь ради Сейди и ради ребенка. Хочу знать, что с ней происходит.
– Он пройдет… – начинает Дэйл.
– Эй-эй. Все нормально. Подожду в коридоре, – говорю я.
– Дэйл, ты мне нужен... и Картер, – стонет Сейди с другого конца комнаты.
– Видите, – Дэйл поворачивается к медсестре, – с пациентом не поспоришь.
Медсестра закатывает глаза и переводит взгляд с меня на Дэйла.
– Как бы то ни было, – наконец, говорит она, – вы оба просто держитесь в стороне. Там.
Она указывает на пару неудобных на вид стульев в углу.
– Нет проблем, – говорю я и направляюсь к ним.
Спины врачей и медсестер вокруг Сейди закрывают ее от моего взгляда, но, по крайней мере, я здесь.
Поэтому сижу на стуле, уперев локти в колени, крепко сжав кулаки, и наблюдаю за тем, как вокруг Сейди кипит бурная деятельность. Дэйл стоит рядом с ее головой, крепко держа за руку. Доктор отдает распоряжения, и медсестры спешат их выполнить. Открывается стерильная упаковка, мониторы начинают пищать, Сейди ставят капельницу.
– У нее слишком высокое давление, – говорит врач.
– Что это значит?– спрашивает Дэйл.
– Нам нужно взять образец мочи, чтобы проверить его на преэклампсию. Если он покажет белок, это подтвердит диагноз.
Я не смотрю, как Сейди помогают дойти до ванной.
– Ребенок в опасности – задыхается Сейди. – Он не шевелится.
У меня замирает сердце. Мой Бог. Даже не могу заставить себя думать. Когда Сейди заканчивает и возвращается на кровать, медсестра подходит с аппаратом, чтобы проверить сердцебиение ребенка. Вся комната, кажется, задерживает дыхание, пока медсестра регулирует положение устройства.
Кажется, это занимает целую вечность.
Когда это происходит. Свистящий звук.
– Сердце ребенка бьется немного быстрее. Это признак расстройства, – говорит медсестра. – Нам нужно успокоить тебя.
Из ванной возвращается медсестра. Проба на белок оказалась положительной.
Стискиваю зубы и смотрю на Сейди и Дэйла. Я был таким глупым последние несколько месяцев. Теперь я это знаю. Я люблю Сейди, больше, чем когда-либо любил какую-либо женщину, и было бы глупо продолжать жить так, как я жил, дистанцируясь от брата и Сейди, игнорируя телефонные звонки и сообщения, прячась в своей крошечной квартире, в которой никогда не чувствовал себя как дома. Если что-нибудь случится с этим ребенком..., я никогда не прощу себе, что навлек на Сейди лишний стресс. Я должен был быть рядом с ней все это время.
Есть очень большая вероятность того, что ребенок мой. Не то чтобы это имело значение, Я помогу вырастить его так, как хотят Сейди и Дэйл, пока они позволят мне быть частью семьи. Это все, чего я хочу сейчас, быть частью этой семьи. Так долго, как они мне позволят.
Выныриваю из своих мыслей, когда доктор выпрямляется.
– Мистер Мартин, на пару слов.– Потом он поворачивается и смотрит на меня. – Вы тоже, наверное.
Я киваю и следую за доктором и Дэйлом через коридор в приемную.
– У Сейди преэклампсия. Это значит, что у нее опасно высокое кровяное давление. И для Сейди, и для ребенка будет лучше, если мы продолжим роды. Мы вызовем у нее роды, и она, скорее всего, родит ребенка через несколько часов. Вы станете отцом на месяц раньше, но так будет лучше.
Дэйл поворачивается ко мне, его лицо такое же серое, как бетонный тротуар снаружи.
– Я рад, что ты здесь, брат, – говорит он.
Хлопаю его по плечу.
– Все будет хорошо, – отвечаю ему, и он кивает.
– Теперь да.
ГЛАВА 27
Сейди
Затуманенным взглядом наблюдаю, как доктор выводит Дэйла и Картера в коридор. Все, что я знаю, это то, что хочу, чтобы они оба вернулись ко мне. Не могу сделать это в одиночку.
Ребенок не двигается, и еще слишком рано рожать. Возможно, его маленькие легкие недостаточно развиты. Возможно, он будет слишком мал и подхватит какую-нибудь заразу. Мне все равно, что думают, медсестры, что думает врач. Картер и Дэйл – оба отцы этого ребенка, и мне нужно, чтобы они оба помогли мне пройти через это. Ерзаю на больничной койке, игла в моей руке натягивается и заставляет меня вздрогнуть.
Острая боль проходят вверх и вниз по ногам и в нижней части живота. Чувствую, как мои вены пульсируют с каждым ударом моего сердца. Врач сказал «преэклампсия». Мое кровяное давление опасно высокое и подвергает жизнь ребенка риску.