– Он мне нужен, – говорит мне медсестра, – обещаю, я верну его через тридцать секунд.
Она забирает ребенка, и прохладный воздух обдувает мою грудь. Наблюдаю за ней, не обращая внимания на других медсестер, пока они моют меня, быстро снимают халат и одевают чистый. Медсестра работает споро и быстро, взвешивает ребенка, снимает с него мерки, заворачивает в маленькое одеяло и надевает ему на голову крошечную вязаную шапочку. А потом он снова оказывается в моих объятиях.
Дэйл и Картер окружают меня и ребенка. Когда я поднимаю глаза, то вижу слезы в их глазах.
– Ты потрясающая, – шепчет Дэйл. – Вы оба удивительны, ты и он. Я...
Он не может найти слов, чтобы закончить фразу, но я все понимаю. Некоторые вещи просто слишком эмоциональны, чтобы выразить их словами.
Смотрю на Картера, который, кажется, совсем онемел.
– Ты же видишь его, Картер, – я поднимаю ребенка, и его глаза наполняются слезами. – Ты же видишь, как он похож на своих отцов.
Картер протягивает руку и касается щечки ребенка.
– Я его дядя, – тихо возражает он.
Но я качаю головой, глядя на Дэйла. Не могу исключать Картера таким образом... переписывая историю. Не хочу, чтобы между нами все было именно так.
Дэйл протягивает руку и делает то же самое.
– Он очень похож на своих отцов, – тихо говорит он.
Затем он наклоняется и целует меня в губы, рассказывая поцелуем все, что мне нужно знать. Его это вполне устраивает. Он не против того, как я отношусь к Картеру и что хочу, чтобы он занимал более важную роль в жизни ребенка, чем просто веселый дядя, который появляется раз в месяц.
Картер трет лицо ладонью, как будто вся эта ситуация слишком тяжела для него. Никогда не видела, чтобы он так переживал.
Доктор и медсестры сидят за переносной компьютерной тележкой, склонив головы, друг к другу, и что-то обсуждая. Наконец, доктор Бернард отрывается и подходит к кровати.
– Малыш выглядит великолепно. Чудесный здоровый мальчик.
– Благодарю вас, доктор.
Дэйл протягивает руку для рукопожатия доктору, затем то же самое делает Картер. Доктор сияет, несмотря на необычность ситуации.
– Ну что ж, желаю удачи. Я оставлю вас в надежных руках медсестер.
Доктор похлопывает меня по ноге и выходит из комнаты.
Мы сделали это. У нас ребенок, и он здесь, и он мне дороже всего на свете.
Перевожу взгляд с Дэйла на Картера. Это похоже на новое начало, но я понятия не имею, что будет дальше.
ГЛАВА 28
Дэйл
Сейчас мы находимся в другом крыле больницы, переехали из родового отделения в отделение, которое называется крылом мамы и ребенка. Нам выделили маленькую комнату, которая выходит на несколько цветочных клумб, в ней есть маленькая кровать для ребенка, которая прикрепится к кровати Сейди, и пара складных стульев для Картера и меня.
Сейди дремлет, малыш мирно спит рядом с ней. Ее рука лежит на ребенке, как будто она не может расстаться с ним и на секунду, хотя он всего в нескольких дюймах от нее. Картер растянулся на одном из складных стульев, свесив ноги. Свет приглушен, телевизор выключен. Единственный шум – это жужжание отопительного прибора и мягкое дыхание Сейди.
Все замерло, и тут я слышу, как Картер шевелится.
– Итак, – начинает он.
– Ты слышал, что сказала Сейди? – спрашиваю я.
Картер кивает, но не выглядит убежденным.
– Сейди была под впечатлением. Это был трудный день. Травмирующий. И я читал о родах. Всему виной женские гормоны.
Я отрицательно качаю головой.
– Сейди всегда знает, чего хочет. Она не очень хорошо отнеслась к твоему отъезду, Картер. Она хотела, чтобы я сказал тебе вернуться. Она мне столько раз говорила, но я тебя знаю. Знаю, что никакие мои слова не заставили бы тебя передумать. Ты должен был сам принять решение в свое время. Я понимаю это. Но теперь, если ты не будешь слушать Сейди... если ты не поверишь, что она говорит именно то, что чувствует, тогда мы поссоримся, брат.
Картер делает глубокий вдох и некоторое время молчит.
– А как же мама и папа?
Я пожимаю плечами.
– Они недовольны тем, как обстоят дела, но когда они увидят этого великолепного ребенка и поймут, как хорошо нам вместе, я уверен, что они передумают. А если они этого не сделают, то твоя жизнь на другом конце города в этой дерьмовой квартире ничего не изменит.